Французские женщины – самые красивые в мире. У французов вообще все красиво: мосты, бульвары, мебель, даже столовый фарфор. Дитер любил парижские ночные клубы, шампанское, фуа-гра и горячие багеты. Ему нравилось покупать галстуки и рубашки в «Шарве», легендарном магазине по продаже рубашек, располагавшемся напротив отеля «Ритц». Будь его воля, он бы всегда с удовольствием жил в Париже.
Он понятия не имел, откуда у него взялись подобные пристрастия. Его отец был профессором музыки – единственного вида искусства, в котором бесспорными мастерами были не французы, а немцы. Однако Дитеру сухая академическая жизнь, которую вел его отец, казалась чрезвычайно скучной, и он привел в ужас своих родителей, став полицейским – одним из первых в Германии полицейских с университетским дипломом. К 1939 году он был начальником уголовной полиции Кельна. В мае 1940 года, когда танки генерала Гудериана пересекли реку Маас и, совершив триумфальный поход по Франции, за неделю достигли Ла-Манша, Дитер, поддавшись эмоциям, подал заявление о переводе в армию. Благодаря опыту работы в полиции его немедленно направили в разведку. Он бегло говорил по-французски и довольно хорошо по-английски, поэтому ему поручили допросы пленных. У него был талант к такой работе, и это доставляло ему чувство глубокого удовлетворения, так как он получал информацию, которая могла помочь его армии. В Северной Африке достигнутые им результаты были отмечены самим Роммелем.
При необходимости он всегда был готов прибегнуть к пыткам, но ему нравилось убеждать людей другими, более мягкими методами. Именно так он заполучил Стефанию. Хладнокровная, чувственная и умная, она владела парижским магазином по продаже дамских шляп – чрезвычайно шикарных и до неприличия дорогих. Но у нее была бабушка-еврейка. Она лишилась магазина, провела полгода во французской тюрьме и уже направлялась в лагерь, в Германию, когда Дитер ее спас.
Он мог ее просто изнасиловать – она явно этого ждала. Никто бы не стал протестовать, никто бы не стал его наказывать. Вместо этого он ее накормил, дал новую одежду, устроил в просторной ванной комнате своей квартиры и обращался с нежным вниманием, пока наконец в один прекрасный вечер после ужина с фуа де вё[6] и бутылкой «Ля Таш»[7] не соблазнил ее на кушетке прямо перед горящим камином.