Она еще, что-то говорит, а я, вспомнила, что нахожусь на вражеской территории. И еще вчера приняла стратегическое решение — помалкивать и не отсвечивать, дабы не привлечь излишнее внимание столичного начальства.
Сжав губы, проглатываю яд, которым хотела накормить своего врага.
Эх… как бы самой не травануться.
А все отчего? Не дали мне вчера развлечься, вот и результат — теперь буду с каждым часом становиться все злее и злее.
Скорее бы домой, я уже согласна на жеманных мальчиков! Сама все сделаю! Лишь бы были! Ы-ы-ы-ы…
Медсестра по очереди помогает нам с Тарасенко умыться, почистить зубы, добраться до унитаза, затем меняет компрессы на глазах. Меня заставить выпить целую горсть таблеток. И наконец-то она избавляет нас от своего общества. Правда, на смену вредной медсестричке, так глупо подставившей меня перед Тарасенко, появляется еще парочка, уже с завтраками.
Эх… чувствую себя беспомощным младенцем. Даже позавтракать не получается без помощи.
Одно радует: после завтрака, кто-то из охраны Тарасенко приносит мою сумочку. Сразу же вытащив телефон, прошу медсестру помочь набрать номер моего шефа, который, между прочим, ждет меня домой к вечеру. Будет ведь беспокоиться, если не появлюсь вовремя…
— Афанасий Игоревич, машину в аэропорт сегодня не отправляйте, я еще в Москве, — сходу огорошиваю шефа и без предисловий начинаю придумывать на ходу более приемлемую историю: — Я с однокурсницей встретилась, засиделись с ней допоздна, в общем, на самолет опоздала. Но вы не переживайте, завтра появлюсь, а послезавтра уже на работе буду! И водителя не гоняйте почем зря, я на такси до дома доберусь.
— Понял тебя дочка, смотри не балуй там, — хмыкает шеф. — Если проблемы какие — звони, не стесняйся, я сразу своих ребят отправлю, всё решим.
— Что вы, шеф, какие проблемы у меня могут быть? — преувеличено возмущаюсь я, стараясь не думать о вчерашней наиглупейшей выходке. — Вы же знаете, я само благоразумие.
— Да-да, конечно, Крис. Прости старика, это я так, что-то нервы совсем расшалились. Знаю, что ты у меня девочка ответственная, — начинает извиняться шеф, а я чувствую, как теплеют щеки, шея и кончики ушей.
Хорошо, что кожа смуглая, и в подозрительной тишине палаты никому не должно быть заметно, как я краснею.
Скомкано прощаюсь с шефом, выключаю телефон.