Андрей Миронов и Я. Роман-исповедь - страница 88

Шрифт
Интервал


– Я тебя не люблю! – крикнул он.

Я не поняла.

– Я не люблю тебя! – и вбежал в комнату.

Репетиции «Доходного места» были закончены, а репетиции любви – продолжались.

Я как ошпаренная выскочила из квартиры. Было шесть утра. Побежала вверх к Садовому кольцу. Троллейбусы не ходили, такси не было. Даже если бы и были – ехать не на что, все деньги сожжены! Вышла на Садовое кольцо и пошла в сторону Арбата. Вернее, я не пошла, побежала. Бежала от обиды, от отчаяния, от жестоких слов. У меня из глаз ручьями текли слезы, и я орала на всю Москву:

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ааааа! Он меня не любит! А-а-а-а-а-ааа!

«И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет». От отчаяния и шампанского меня качало из стороны в сторону. Не помню, как добралась домой, и в платье и туфлях навзничь бросилась на кровать. В час дня открыла глаза – надо мной стояла мама:

– Таня, ты идешь по дороге Эдит Пиаф! – сказала она строго и исчезла.

– Надо выпить чайку и все обсудить, – сказала я самой себе и заварила крепкого чаю.

Пила чай и думала: что произошло за год? Хорошее – сыграла в «Доходном месте», много читаю, не далась Чеку, научилась стоять на голове, не ем мяса… Андрюша. Плохое – вечно опаздываю, много плачу, все время говорю слово «блядь», курю, пью… Андрюша. Что делать? Он расшатывает и без того расшатанную мою нервную систему. Постучали в дверь – письмо. Из Ленинграда: «Оставьте в покое моего сына! Занимайтесь своими московскими делами! Ирина Владимировна Ласкари». Так мне и надо. Ничего… через три дня с группой артистов едем на месяц в Азербайджан обслуживать войска Советской армии, играть концерты. Пройдет время, и все прояснится. В сладкий чай капнула слеза… Стук в дверь – к телефону!

– Аллё, это я…

– Кто?

– Я… Андрей. Как у тебя дела? Когда вы едете? Счастливо тебе… ну, пока… веди себя прилично.

– Андрюша… когда ты едешь в Швецию?

– Я не еду. Пока. Целую. До встречи.

Схватило сердце. Подошла мама, спросила, что со мной?

– Сердце, – вызывающе ответила я.

– Девушка не должна курить!

– Я не девушка! Курить – здоровью вредить! Деньги в кассу – здоровье в массу! И не надо мне ничего советовать, мама!

Глава 17. В доме Энгельгардта на новокузнецкой

В Замоскворечье, на Новокузнецкой улице, в доме Энгельгардта на четвертом этаже семнадцатилетняя советская патриотка играла на рояле чарльстон. Шел 1930 год.