- Тебе сказали о том, кто я, но едва ли просветили о том, какими
способностями я обладаю. Я и правда могу тебе помочь, но для этого
ты действительно не должен желать людям зла. В противном случае, ты
станешь врагом великой церкви, и под удар попадёшь не только ты
сам, но и твоя семья.
Ненависть… Это слишком простое чувство, чтобы я мог так просто
ему поддаться. И единственными, кого я ненавижу, были, есть и будут
лишь те, к кому я применяю свои глаза. Не более.
- Я не ненавижу людей.
- Тогда проблем быть не должно. – После этих слов святой как-то
резко схуднул, сбросив килограмм так двести, а весь кабинет, от
шкафа и стола до стен с потолком, устлали белоснежные, с серебряной
вышивкой, полосы ткани. От неожиданности я дёрнулся в сторону от
потянувшейся ко мне ленты, повалив на пол стул, но избежать
прикосновения не смог. Ожидая худшего, я уже приготовился к бою, но
ничего, что могло бы мне угрожать, не происходило. – Я святой,
юноша. Не такой сильный, как мои коллеги, но тоже кое на что
способный. Меня зовут Валок Тофа, Судья, Определяющий Истину.
Ответь мне, Золан, сын Волана и Клариссы, отверженный иллити,
желаешь ли ты зла человечеству? Желаешь ли зла великой церкви?
Желаешь ли зла нашему патриарху? Желаешь ли…
С каждым вопросом до меня дотрагивалась очередная лента, тут же
сгорающая в чёрном огне. Я не отвечал на вопросы, но между тем
понимал – мои слова тут не нужны вовсе. Каким-то образом этот
человек касался самой моей души, и ясно понимал, когда я собирался
сказать «да», а когда – «нет». Когда собирался соврать, а когда
хотел ответить честно. Был ли наш диалог ранее всего лишь
представлением, ждал ли он меня – загадка. Но в то, что этот
странный допрос мог быть устроен просто ради моей проверки, мне не
слишком-то верилось. Если кто-то что-то делает, то он непременно
преследует свою выгоду. Пусть даже простое моральное
удовлетворение, но – выгоду. И сейчас я пытался понять, чего хотел
добиться Валок Тофа, проверяя, не верен ли я демонам. Он спросил и
о том, собираюсь ли я бежать на восток в случае, если люди не
позволят мне остаться здесь. Спросил, служу ли я кому-то. Спросил,
встречался ли я с высшими вампирами. Встречался ли с вамплордами.
Признателен ли я вампирам. А за что признателен? До куда
простирается эта признательность…?