Эльф принялся осторожно выспрашивать у дварфа подробности, а я
вдруг с удивлением обнаружил, что глаза мои сами собой слипаются, в
ушах стоит шум, приглушающий слова товарищей, а голова, будто
налившись свинцовой тяжестью, неумолимо клонится на стол. Я опёрся
на локоть, подперев голову ладонью, и задремал.
Не могу сказать, что я крепко уснул, поскольку прекрасно
разбирал слова товарищей и даже с увлечением следил за их
разговором; замечал, как они заказывают ещё пива и еды, как Ванорз
расплачивается за всё серебром и как одноглазый бармен,
показавшийся мне вдруг каким-то сказочным великаном, бросил на меня
снисходительный взгляд. Почему-то я чувствовал к нему
благодарность, несмотря на его явно ошибочную оценку моего
состояния, за то, что он не стал меня тормошить хотя бы шутки ради.
Я слышал, как то и дело поскрипывала входная дверь и в зал то
входили, то выходили новые посетители... А может, мне всё это
почудилось в дремоте. Нельзя исключать подобной возможности, хотя я
и был уверен в обратном.
Очнулся я оттого, что кто-то сильно тормошил меня за плечо.
Вздрогнув от неожиданности, я сразу широко раскрыл глаза и тотчас
увидел дварфа, опрокидывающего в глотку остатки пойла из кружки.
Рядом стоял Ванорз, который и тряс меня за плечо, а увидев, что я
пришёл в себя, сказал с улыбкой:
— Просыпайся, уже почти утро, нам пора...
— Да я и не спал... — не подумав, ответил я, но тут же
сообразил, что, вероятно, меня таки сморило на несколько минут. —
Вернее, почти всё время не спал...
— Ну да! — расхохотался Гильт, шандарахнув пустой кружкой по
столу. — И храпел ты тоже понарошку!
Я гневно посмотрел на него и, наверное, даже покраснел, однако
ничего не сказал, лишь подхватил рюкзак и вскочил с лавки, едва её
не опрокинув, потому что дварф уже успел с неё встать. В затылке у
меня вдруг запульсировала боль, вполне терпимо, конечно, но
неожиданно. «Похмелье» — констатировало моё странное знание,
заставив меня задуматься, являлось ли это результатом логических
выводов или я уже испытывал нечто подобное раньше, а сейчас просто
вспомнил...
Мы вышли из забегаловки. Светало, но всё по-прежнему было
окутано каким-то серым полумраком, поэтому, вопреки ожиданиям, я бы
не сказал, что уже наступило утро. Кроме того, на улице было очень
зябко, что особенно ощущалось после душного помещения и того, что
мой организм ещё не совсем оправился после сна. Зато на холоде
голове стало заметно легче.