«Отвратительно, Хатчет! Просто
отвратительно! Алхимическое искусство требует точного расчёта и
скрупулёзного следования выведенным формулам и рецептурам. А вы?
Где обсчёт реакции? Формулы фазовых переходов? Ваше воображение
флогистона не заменит! Опять изгваздали мне половину
лаборатории!..»
Надо ли говорить, что пахла Ковински
примерно так же, как эта дама-попутчица.
— О, я не представилась, донья
Августина Веласкес-и-Мараньяу, — оживленно продолжала щебетать
дама.
— Реймонд Хатчет.
— Хатчет… а вы, случайно, не
родственник магистра Агостона Хатчета?
— Внук, — буркнул недовольно
Реймонд.
— Замечательно! Тогда я могу вам всё
рассказать, вы, как внук магистра Агостона и ученик мадам
Ковински…
Реймонд хотел возразить, что уже
больше не ученик и алхимию никогда не любил, но тут же сообразил,
что это бесполезно. Дама была именно тем, кого он в ней заподозрил
с первого взгляда: фанатичкой, способной часами говорить о любимом
предмете, забыв обо всем.
— …несомненно, оцените новость, что в
этих горах есть залежи перманет драконис!
Реймонд лишь пожал плечами с
равнодушным видом. Донью Августину это ничуть не взволновало, и она
продолжала с прежним энтузиазмом, даже придвинулась ближе:
— А, значит, вы этого ещё не
проходили!
Реймонд кивнул машинально и тут же
мысленно застонал, осознав свою ошибку. И точно, донья Августина
обрадованно ринулась читать ему лекцию о перманете и его свойствах,
словно мало было Реймонду пыток уроками алхимии в университете!
— …удивительнейшая, редчайшая
субстанция!
Под нос Реймонду сунули ветхий,
пропахший скучными занятиями фолиант, и Хатчет немедленно чихнул,
взметнув столб пыли, радостно разлетевшейся по карете. Даже кучер
чихнул, прервав свое хрипение на середине.
— Видите, видите? — донья Августина
уже тыкала пальцем в старинную гравюру.
Реймонд озадаченно моргнул, пытаясь
понять, что там изображено. Буквы в фолианте тоже выглядели
незнакомо, да ещё и к тому же были начертаны от руки. Корявой,
негнущейся и дрожащей.
— Здесь изображён погребальный ритуал
драконов! — торжественно объявила донья.
Черный платок сполз с её головы,
открыв густые, волнистые волосы, но Августина этого не замечала,
глаза её за толстыми стёклами круглых очков горели фанатичным
огнём, а голос звенел от энтузиазма. Реймонда, впрочем, больше
озадачило заявление о драконах: даже он знал, что те вымерли ещё до
Исхода, по какой-то неведомой причине.