Заставив себя сосредоточиться на физических ощущениях, Лера ждала, пока горячая вода сделает свое дело. Сработало. Тело постепенно расслаблялось. Мысли уже не походили на неконтролируемый водоворот, а плавно и медленно, подобно широкой реке, текли в голове.
Тренировки, тренировки. Сколько она себя помнила. Ну, почти сколько она себя помнила. Тренировки для тела, для разума, для магии. Ни на секунду не забывать о своей цели. Помнить, идти вперед. Ценить принесенные жертвы и быть готовой присоединиться к ним.
Как муравьи, которые строят своими телами мост через широкое, липкое кольцо смолы. Она один из этих муравьев. Однажды, все закончится. Если очень повезет - на ней.
Шиар. Возможно, его когда-то звали по-другому, но история не сохранила этого факта. Безумца окрестили именем одного из легендарных демонов тьмы. К сожалению, не просто так. Раз в сто-дести лет множество жизней шло на прокорм сумасшедшей твари. Во всем мире не оставалось ни одного безопасного места. От мага не возможно было укрыться и единственное, что спасало жителей Аргории от полного уничтожения – это ограниченный аппетит монстра. Едва нажравшись, он снова исчезал.
Глупо было спрашивать Мастера. Наверняка это начало жатвы. Несчастные юноши и девушки только первые колосья. Шиар еще не вполне проснулся, но его безумие сводит с ума слабых духом магов.
А еще этот Алекс! Мысли о нем заставили Леру тихо зарычать. Нашелся тоже, чаеман! Сколько можно ее допекать? Ну, ни капли не изменился. Растащило ввысь и вширь, а мозгов не прибавилось. Кретин самовлюбленный!
Неприятные воспоминания, как одна всем известная субстанция, поперли наверх.
Вот он беззастенчиво тискает очередную одноразовую постельную грелку в одном из закутков библиотеки, совершенно не обращая внимания на проходящую мимо девушку. Его пассию тоже мало волнует постороннее присутствие. Ослепительная блондинка провокационно двигается, комкая майку на мускулистой спине. Алекс поворачивается, смотрит на Лерис с вызовом и недовольством. По всему видно – дай только повод и он с удовольствием рискнет своей шеей.
Вот Алекс с похмелья буквально лежит на столе. Лоб плотно прижат к запотевшей кружке с элем. Густые пряди волос золотыми ручьями рассекают темное дерево стола. Нечего было так надираться на концерте.