Фигура у незнакомки была словно из
камня выточенная. Волевая, ровная осанка, достойная королевской
особы. Плечи неширокие, но и не хрупкие. Волосы ярко медного цвета
убраны в высокий хвост и спускаются до пояса. Кожа смуглая,
загорелая, по шее видно. А шея…
— Может мне раздеться, чтобы тебе
сподручней рассматривать было? — съязвила незнакомка.
— Чего? — залился краской я. Хлоя
хихикнула за моим плечом. — Нет, нет! Я это… привыкаю к одноглазой
жизни.
— А, ты всё об этом? Ну, не хочешь
как хочешь, наше дело — предложить, — пожала плечами собеседница. Я
только и смог что открыть рот, сказать было нечего. Мы ведь даже
незнакомы, и сразу такое. Взамен ответил мой живот, очередной раз
содрогая воздух немыслимо громким урчанием.
— О-о-о. Что за жуткие звуки? Так бы
и сказал, мол, голодный, что птиц-то пугать? Смотри, вон,
разлетелись все.
Смущение переросло в возмущение.
— Конечно голодный! — уверенно
заявил я. — Развели такие ароматы, того и гляди, сам дух ветра
прилетит проверить.
— Не прилетит, ему такое не
интересно, — отмахнулась незнакомка.
— А что же тогда интересно? —
сощурился я.
— Ну, точно не похлёбка. А вот твои
громовые «пения» привлечь могут. Так что ешь или умри.
— Хочешь, я принесу? — заботливо
поинтересовалась Хлоя.
— Ага, и ещё слюнявчик не забудь ему
на шею намотать, чтоб его святейшество заклинатель не
заляпался.
— Да что ты такое говоришь! Я и сам
могу подойти. Спасибо, Хлоя.
— Вот и хорошо, что можешь.
Правильный настрой, ноги-то у тебя на месте остались, — усмехнулась
незнакомка.
Я подтянул упомянутые конечности.
Боль отступала, и тело становилось всё послушнее. Взамен
нечеловеческий голод брал верх и гнал организм к заветной цели.
Медленно, но верно, опираясь на плечо Хлои и ватные ноги, я
добрался до костра. Водрузил своё бренное тело на поваленный ствол.
Жаркое тепло от очага начало приятно согревать. Я блаженно
потянулся, но зря — раны зло заныли.
Незнакомка сидела напротив, и теперь
её можно было разглядеть получше.
«И всё-таки девушка!» — улыбнулся
сам себе я.
Действительно, она была молода, но
старше меня — лет двадцать пять. Чуть вздёрнутый носик покрыт
веснушками, острый подбородок, пушистая чёлка закрывает лоб. Руки
тонкие, но крепкие. Видимо, она не первый год управлялась с мечом.
Её задумчивый взгляд недвижно упёрся в мерцающий огонь. На
мгновение мне показалось, что она где-то не здесь, унеслась за
своими мыслями и полностью отсутствует.