«Понять бы ещё, где мы. Лес похож на
наш, тот, что рядом с имением. Деревья вроде знакомые, и травы.
Стоп, кто-то приближается, почти бежит сюда. Не забывайте, что вы ―
дети, и ведите себя соответственно. Вдруг ― это наше спасение…»
Я дал знак волкам, и они не спеша
скрылись за деревьями. А мы уставились на вынырнувшего из кустов
странно одетого охотника. То, что это точно охотник, говорили лук в
руке и ножи у пояса. На нём была одежда из выделанных шкур, но так
грубо пошитая, словно он сделал это сам.
Тут у меня впервые закралась мысль,
что ведьма забросила нас в прошлое. Но я не сразу поверил в это,
слишком уж невероятной была моя догадка. От волнения снова принялся
мусолить погремушку, не спуская глаз с человека. А он, увидев нас,
оторопел.
Братья выронили цепь, с которой
играли, и, послушные моему приказу, бросились к охотнику, обняв его
за ноги и приветливо улыбаясь. Сердце человека растаяло, на глаза
навернулись слёзы. Что ж, значит, сама судьба привела его к
нам.
Охотник заговорил с близнецами, и я
прекрасно понял его речь. Его звали Джино, и как только он взял
Рика и Дара на руки, у меня радостно забилось сердце. Кажется, нас
забирали домой, и это означало решение первой проблемы ― найти
людей, готовых позаботиться о нас и дать крышу над головой.
Но я рано обрадовался. Джино с
близнецами на руках подошёл ко мне и, опустив глаза, начал просить
прощения и говорить что-то о жертве богам леса. Понятно, ему вполне
хватало двух чумазых мальчишек, блондинистый «ангелок» был
лишним.
Он развернулся, собираясь уйти.
Братья, почуяв неладное, взбунтовались ― брыкались и кусались, но
силы были не равны. Я смотрел им вслед и приказал сделать всё,
чтобы негодяй за мной вернулся. Они пообещали и вскоре вместе с
охотником скрылись из глаз.
Мысленно посулив этому Джино страшную
кару за то, что бросил ребёнка на растерзание диким зверям,
подозвал вожака стаи и велел охранять меня. Ужасно хотелось спать
и, свернувшись клубочком, я задремал.
А проснулся от того, что корзина
вздрагивала. Охотник вернулся за мной и, похоже, нёс домой.
«Что ж, ― думал я, ― пока отложу свою
месть, но пусть и не надеется, что прощу его. Кажется, он что-то
бормотал о том, как беден и давно не может поймать зверя. Будет
добыча, Джино. Ведь теперь тебе придётся хорошо о нас
заботиться».