С трудом скривив губы, попытался
усмехнуться:
«Здравствуй, Лэнни! Давно не
виделись. Тебе уже двадцать шесть, надо же… А куда же пропали твои
восхитительные пятнадцать и чудесные семнадцать
лет? Куда исчезли незабываемые двадцать и праздник
совершеннолетия? Где юность, кто украл её у тебя? Молчишь, чёртов
альбинос! А ведь знаешь ответ. Так найди ведьму и убей!»
Я схватил стоявший на подоконнике
кувшин и с размаху запустил его в зеркало, тут же покрывшееся
трещинами, но устоявшее под напором моего гнева.
«Ну вот, Лэнни, у тебя уже нет сил
даже разбить собственное зеркало. Ты ни на что не годен», ― я
взглянул на своё кривое плачущее отражение, ― тряпка! Возьми себя в
руки!»
И с этими словами ударил кулаками по
и так еле державшейся зеркальной поверхности. Она со звоном
осыпалась на пол. Я рассмеялся, и это был грустный смех: «Вот
так-то лучше!»
Равнодушно вытер разбитые в кровь
руки о лицо, оставив на нём смазанные полосы. Ещё раз взглянув на
спящих братьев, перешагнул через них и пошёл к сундуку, где они
хранили свою одежду. Покопавшись в нём, нашёл какие-то штаны и,
натянув их, вернулся на кровать, провалившись во тьму мрачных
сновидений.
В комнате негромко переговаривались,
значит, Рик и Дар уже проснулись. Я сжимал в руке край одеяла,
чувствуя, как тело сотрясает дрожь, и прислушивался к голосам. В
них не было ни тревоги, ни радости, но и подобного моему отчаяния ―
тоже…
― Похоже, Лэнни очень расстроился:
зеркало ― вдребезги, а мне так хочется на себя посмотреть…
― Так смотри на меня. Что, не
нравится?
― Почему же, нравится! Просто мечтаю
поскорее встретится с мерзавкой, отнявшей у меня самые лучшие годы
жизни!
― Согласен, Рик. Бедный мальчик, а
ему-то каково. Удивляюсь, как он ещё весь дом не разнёс. Смотри,
сундук на месте, и, судя по всему, на полу разлита вода из кувшина,
что я приготовил тогда на ночь. О, и книга у окна. Ни пыли, ни
паутины, словно это было не тринадцать лет назад, а вчера.
― Боже, Дар! Неужели до тебя не
дошло? Это и было вчера. Изменились только мы, скоро,
наверняка, придёт Джером. Вот бедняга испугается: уходя, оставлял
мальчишек, а встретят его непонятные бородатые дядьки…
― Не может этого быть, Рик. Прошло же
время, возможно, в доме живут новые хозяева.
― Хозяин тут один, и он, мало того,
что стащил мои штаны, но уже давно проснулся и подслушивает нас. А
давай пощекочем ему пятки, он это так любит!