— Прошу прощения, но пирог с бараниной, это на
любителя.
Реми прошелся по комнате, ничуть не смущаясь ее
присутствия, благо, Эбби не успела раздеться и только собиралась
пойти в ванную, расположенную в конце коридора. Искупаться хотелось
безумно.
— Как тебе удалось сбежать из-под бдительного ока
миссис Маккензи? — спросила Эбби, на что фэйри хитро
сощурился.
— Это все мои мужские чары.
— Женские чары, — машинально поправила Эбби и сгребла
разложенную на кровати чистую одежду. — Обычно люди говорят
«женские чары».
— Они просто мало видели наших мужчин, — немного
обиженно ответил Реми. — Я буду ждать тебя здесь, если ты не
хочешь, чтобы я тебя проводил, конечно.
Эбби не хотела. Велев сидеть тихо и не высовываться,
она ушла в ванную.
Все происходило как-то стремительно, не оставляя
времени подумать и проанализировать ситуацию. Пока Эбби лежала в
ванной, она размышляла о том, что за неполные сутки успела получить
почти повышение, взлететь по шкале собственной важности до небес,
потом тысячу раз разозлиться на Реми, посидеть в камере,
притворяясь его женой, причем не где-то, а на землях фэйри, а под
конец всего этого провести ночь в чужой постели и притащить
несносного, но все-таки мужчину в свой дом.
И теперь он сидит в ее спальне, наедине с ее личными
вещами, одеждой, бельем — в общем, всем! А она тут взбалтывает
ногами пену и, как ребенок, оттягивает важные разговоры.
Когда Эбби вернулась в комнату, то застала Реми
флиртующим с поэтессой Кэти. Строго говоря, Кэти была студенткой из
разряда тех студентов, которые остаются таковыми до первых седин, а
то и дольше. Не так давно стихи Кэти опубликовали в альманахе
литературного журнала среднего пошиба, и с тех пор девушка
пребывала в уверенности, что это и есть слава.
— Здравствуй, Эбби, — застенчиво улыбнулась эта акула
поэтического пера. — Прости за вторжение, дорогая, я бы никогда, но
так вышло, понимаешь. Мистер Инг-Мари нуждался в компании,
понимаешь, ведь эта обстановка, шум и гам людского города. Они
сбивают с толку чувствительную натуру фэйри. Ведь правда же, мистер
Инг-Мари?
«Йон, — подумала Эбби с неожиданной злостью. —
Правильно обращаться к высшему фэйри — йон». Но вслух ничего такого
не сказала и даже не обозвала невинно щебечущую девушку бестолочью,
как собиралась. И вообще, надо следить за собой, все чаще случаются
такие приступы неоправданного гнева. Чем ближе к той самой дате на
календаре, когда исчез Дэниэл, тем хуже.