Настоящий же археологический бум
случился, когда в подземных руинах был найден артефакт, названный
«Книгой судьбы». «Книга» являла собою дюжину отстоящих на
расстоянии сантиметра друг от друга щербатых пластин из
неизвестного ранее сверхтяжёлого жёлтого металла. Периодическая
таблица Менделеева пополнилась новым элементом, однако находка не
представляла из себя ничего особенного на вид, пока одна из
пластинок не попадала под чей-нибудь прямой взгляд. Тогда на
поверхности начинали проявляться иероглифы, видимые только
наблюдателю. Они слеплялись в подобия слов и быстро сменяли друг
друга, появляясь и исчезая. Комбинации символов всегда были
разными, сами символы иногда повторялись, но перевести этот
калейдоскоп на одно из земных наречий не представлялось возможным.
Дело осложнялось тем, что символы эти невозможно было запечатлеть с
помощью технических средств, а человек, рискнувший продлить
зрительный контакт с артефактом, начинал слышать в голове голоса,
шепчущие на незнакомом языке.
Учёные принялись биться над этой
загадкой, ощупывая, осматривая пластинки, переписывая и разбирая
комбинации символов на составляющие, просвечивая элементы
всевозможными видами излучения. Археологи же схватились за лопаты и
начали с утроенной силой раскапывать Джангалу в поисках новых
находок подобного масштаба.
Культурная коллегия Сектора быстро
смекнула, что на этом можно заработать, и исследовательский
комплекс моментально превратили в музей, привлекавший туристов и
учёных со всей Конфедерации. Коллекция регулярно пополнялась
находками с поверхности планеты, и сейчас главным гвоздём программы
была именно «Книга судьбы», переданная учёными Музею на трёхдневную
экспозицию…
* *
*
Поднявшись на лифте, мы оказались в
светлом и просторном зале. Здесь всё сияло и сверкало,
многочисленные витрины бутиков переливались красками, под высоким
потолком мелькала голографическая реклама. Было людно и шумно,
словно на центральной площади мегаполиса, люди горстками и
поодиночке бродили по залу, спешили по своим делам, закупались в
магазинах сувенирами перед предстоящей поездкой и набивали животы в
многочисленных фудкортах. По залу сновали роботы-уборщики, до
блеска вылизывая пол, в котором окружающую суету передразнивали
зеркальные отражения.
Взглядом нашарив в центре зала пилон с
огромной, усеянной условными обозначениями картой, я потянула Марка
за рукав. Нужно было сориентироваться на местности.