— Он не лу... Просто активный студент, вот и запомнила, — врёт Бэйли, а я пытаюсь замерить степень своего охреневания по шкале от «ни фига себе» до «ошизеть можно».
Я не просто неактивный студент, я стараюсь быть самым неприметным в группе, но эта девчонка обратила на меня внимание.
— Пофиг. Сделай это, и ты официально одна из нас. Уверена, лошок-Эдди не целовался никогда. Будешь его первой. На всю жизнь запомнит.
Что, простите? Не целовался? Как же сложно сохранять равнодушный вид и не заржать. У меня аж скулы сводить начинает. Вот же тупые курицы. Нет-нет, я не горжусь своим послужным списком, но всё же... Лошок, лузер. Обидно немного. Перестарался я, что ли, со своим студенческим образом невзрачного ботана?
Бет Бэйли тем временем поднялась из-за стола, бросая умоляющие взгляды на своих будущих сестёр, но, увы, не нашла в них поддержки, лишь гадливое предвкушение забавной сцены. А уж как я её жду. Давай-давай, иди ко мне, Ложечка. Первый настоящий поцелуй сегодня будет у тебя. Клянусь, в твоей жизни ещё никогда не было ничего подобного.
*.*.*
С самого детства я просчитывал всё наперёд, выверял каждый шаг, думал, что крепко держу собственную жизнь за хвост, но она взяла и резко дёрнулась вперёд, протащив меня мордой об асфальт. Элитную школу, где я был звездой, откуда носил домой дипломы и трофеи, пришлось сменить из-за переезда. Ерунда, подумал я, когда отец потерял работу. В обычной государственной школе тоже можно многого добиться. Я снова контролировал всё, зубрил, не спал ночами, протирал штаны в библиотеке, а потом с тоской смотрел, как Чендлер Пирсон ездит на все соревнования в штате вместо меня, потому что у моей семьи не было денег на грёбаный билет на автобус, а на подработку времени у меня уже не оставалось.
Но и здесь я справился, начал получать гранты на поездки, даже выиграл чемпионат по спеллинг би в штате. А потом снова удар под дых. Целых два. Родилась сестра, и одновременно с этим у меня начало портиться зрение. Эти события были никак не связаны, и мне чертовски стыдно перед Руби за всё то дерьмо, что я думал о ней, когда глядел на её сморщенные розовые ручонки. Да, я злился, мы едва сводили концы с концами, а родители завели второго ребёнка. О чём они думали?
Но и это не могло остановить меня. Я уже собирался раскинуть крылья, поправить ублюдские очки на носу и снова переть к цели, как на мои плечи свалилась неподъёмная махина в виде грустного лица офицера полиции.