– Подозреваешь кого-то? Может, помощь моя нужна?
– Подозреваемых у меня два маменькиных сынка. Сорокалетний профессор университета и его двадцатилетний студент. Но у обоих алиби. Причем, алиби подтвержденные любящими до безумия матерями этих мужчин. Это и вызывает у меня сомнение… А у тебя что нового?
– Все без изменений. Прием больных, домашние заботы, работа над книгой по Фрейду…, – доктор сделал еще один глоток пива и потянулся за сигаретами в карман плаща. Выпавшую кассету он положил рядом с оказавшейся пустой пачкой. – Угости сигареткой? Мои закончились.
– Как вспомнишь Фрейда, так к фаллическим символам тянет? – Достав пачку «Kent» и чиркнув зажигалкой, инспектор дал прикурить товарищу.
– Не путай пенис с папиросой, ты уже стал взрослым! – доктор улыбнулся. – Наше общение тебе когда-то пойдет на пользу…
В это время зазвонил мобильный телефон.
– Сейчас буду. Пусть сидит у меня в кабинете, – инспектор стал спешно собираться.
– Что случилось?
– Мой профессор пришел с повинной и заявил об убийстве той самой студентки.
– Его алиби сгорело?
– Похоже на то…
Через пару часов инспектором Фромм сидел в кабинете и задумчиво размышлял в одиночестве. Не понравилось ему это признание профессора: мотив неясен, убийца не помнит, из какого пистолета стрелял. Время преступления называет приблизительное. А больше молчит и смотрит в никуда… Кого-то он выгораживает… Полицейский еще раз перечитал показания, просмотрел записи допроса студента и почему-то вспомнил фрейдовский эдипов комплекс. Ох уж эта материнская любовь к сыновьям, а сыновей к ним… Из-за этой любви столько трагедий в мире. А ему надо разобраться в одной. Юноша любил девушку, зрелый мужчина был неравнодушен к ней тоже. Оба живут с матерями и без отцов. К тому же все имеют одинаковую фамилию. Убийство на почве ревности? Но почему сорокалетний пришел с повинной, а до сего дня молчал?
Он решил закурить, и внезапно вытащил вместе с пачкой сигарет «Kent» магнитофонную кассету доктора Кемпера, которую случайно прихватил из бара. На крышке мелким почерком друга было написано: «Ремшмидт». «Это же имя убийцы! – Инспектор недолго размышлял и принялся слушать запись своего друга-сексолога для будущей книги. – В интересах следствия, – решил он. – А вдруг найдется там что-то стоящее?»
Инспектора увлекла магнитофонную запись: