(Ф. М. Достоевский).
Конечно, можно поставить сказанное под сомнение, предполагая, что должны быть и другие измерения свободы. Вполне возможно, но я перечислил известные, «открытые» нам формы свободы как поля возможного движения. Не возражаю, если кто-то сможет дополнить этот список.
Является ли свобода «осознанной необходимостью», как полагал Маркс? Если руководствоваться законом сохранения энергии, или ценностями рынка, то целью любой деятельности является стремление отдать меньше свободы, а получить как можно больше. В таком случае необходимо действовать необходимо – ловить тенденции, угадывать спрос, удовлетворять предложение. Тем самым свобода из цели становится средством. Капиталист – один из наименее свободных людей. Любая одержимость является ограничением свободы и путем предсказуемых выборов. То же можно говорить и об одержимости идеями, духовно ограничивающими варианты выбора.
Но так ли важно количество этих вариантов? Избыток вариантов выбора порождает хаос. Гораздо легче делать выбор из небольшого числа вариантов, слишком частая ситуация выбора утомляет. Поэтому свою свободу мы устремляем к необходимости. Много свободы, много выбора требуют избыточной энергии, а также являются причинами неуверенности. Там, где много свободы, мир скорее жидкий, или газообразный (не случайно слово «газ» происходит от греческого «хаос»), но любому из нас необходима почва под ногами и какие-то ясные и плотные ориентиры, помогающие двигаться по жизни. Именно поэтому выбор чаще всего опирается на необходимость, тем самым укрепляя действительное положение дел, а не разрушая его. Так хаос ставится на службу определенному порядку, если этот порядок устраивает большинство реализующих свой выбор.
Есть физики, полагающие, что самим фактом наблюдения за некоторыми системами можно преображать эти системы. Акт наблюдения влияет на наблюдаемое. Отражение становится актом искажения. Точно также обстоит дело с пустотой, в которой есть «кто-то» (а иной пустоты мы и не знаем, и не можем знать). Вспомним, если в пустоте появляется «кто-то», он ликвидирует пустоту. Конкретный «кто-то» влияет на пустоту вокруг себя, делая её «особенной», приобретающей очертания «его». Это только «его» пустота, «его» возможности выбора, «его» свобода и необходимость. Как у каждого «его» есть причины, так и «он» сам может выступать причиной своей, собственной свободы. При этом нужно помнить, что существует и некая «свобода вообще» – всеобщая сцена бытия, которая сама не нуждается в причинах, а является причиной для всего. Это единственная «вещь», которую можно условно назвать творцом реальности. Свобода и творчество – эти понятия так связаны, что часто можно встретить устойчивое словосочетание «свобода творчества». Важнейшим условием творчества считается вдохновение – состояние внутренней наполненности будущим продуктом творчества, готовностью творить. Чтобы возникла потребность творения, необходим «информационный повод» – особая идея как духовное событие, которое бы вывело из равновесия внутренний космос творца. Вдохновение – это экстатический вдох, одержимость творца идеей творения. Само слово «творение» указывает на «открывание» и даже на «дыру» (по сути – пустоту), поскольку слово «дверь» (нем.