– Кто вас учил, горе вы луковое?
– И ничего я не луковое, – обиделась я, а Кот хрюкнул, тщательно подавляя смех.
Один ведьмак оставался невозмутимым:
– Без подготовки на кладбище делать нечего, а вдвоем так и вовсе опасно. Вы поймите, кладбище большое, ночь темная, кто там водится – никто не знает. Так что все оставляем до завтра.
– Значит, обратно в город? – грустно спросила я.
– Значит, в город.
До города мы летели молча. Я обижалась, сама не зная на что, но точно обижалась. Не на такую прогулку я надеялась.
Где расследование? Где погоня? Где допрос?
В конце концов, мог бы окрестности показать. Болота там, леса опять же. В полнолуние мухоморы собирать, между прочим, очень романтично!
Я не остановилась у ворот. Пролетев высоко над забором, направилась прямиком к зданию городской стражи. Видел бы меня сейчас кто-то из ковена, выговором бы не обошлось, но ведьма без метлы как книга без страниц.
Спустившись на брусчатку, я подождала, пока ведьмак встанет на ноги, и только после этого взяла в руку метлу.
– Темных ночей вам, – попрощалась я.
– Пойдете пешком?
– Хочу прогуляться перед сном, – ответила я уже на ходу.
– Тогда и я прогуляюсь, – в два шага нагнал меня Жозеф и приноровился к моим шагам. Котяра, сидящий у меня на плече, громко усмехнулся.
– Меня не надо провожать, – возразила я.
– Кто вам сказал, что я вас провожаю? – с самым серьезным лицом спросил следователь. – Я гуляю. Ночь-то какая сегодня темная.
– И луна круглая, – согласился Кот, не скрывая сарказма.
– И звезды светят, – добавила и я свое слово в эту копилку очевидностей.
– Знаете, а я люблю гулять молча.
– Ну и любите на здоровье, – показала я Жозефу язык. – Кот, запевай…
Всю дорогу мы горланили песни про мухоморы, царя-лягушку и принцессу, которая повелась на его корону. Где-то на девятом куплете ведьмак застонал и схватился за голову. На тринадцатом у него явно задергался глаз, а в моем лексиконе появились новые ругательства, когда рядом с нами на брусчатку приземлился цветочный горшок.
Зато на восемнадцатом следователь, к нашему с Котом общему изумлению, начал нам подпевать. Жалко, что остальные семьдесят три куплета мы так и не исполнили – дошли до особняка мадам Боржуа.
– Жутких вам снов, госпожа ведьма, – попрощался Жозеф, нагло погладив моего фамильяра, который еще и спустил это следователю с рук.