Их мать я знала издавна. Ее поджарая маленькая фигурка в шубке частенько виднелась на углу возле пешеходного перехода у школы, где она поджидала своего младшего сына Эдварда: он приезжал на автобусе из загородной подготовительной школы. В этой же школе учился мой брат после ясельного периода в Сент-Олбансе. Школа под названием «Эйльсфорд» была знаменита розовой формой, обязательной для мальчиков: розовая куртка и кепка. В остальном она представляла собой райское место для мальчиков, в особенности для тех, у кого не было академических наклонностей. Игры, отряды бойскаутов-волчат[2], турпоходы и театральные постановки, в которых мой отец часто выступал в качестве пианиста, занимали бóльшую часть времени учащихся. Миловидному и обаятельному Эдварду в его восемь лет было трудно ужиться в приемной семье – именно тогда я впервые услышала о Хокингах в свете их непомерного увлечения книгами, которые они читали и за ужином, что вынуждало любого не столь просвещенного сотрапезника хранить за столом молчание.
Моя школьная подруга Диана Кинг на себе испытала действие этого семейного обычая Хокингов (возможно, именно потому она, услышав впоследствии о моей помолвке со Стивеном, воскликнула: «Ох, Джейн! Ты связала себя с семейством безумцев!»). Благодаря Диане я впервые обратила внимание на Стивена летом 1962 года, в тот благословенный период после экзаменов, когда она, я и моя лучшая подруга Джиллиан наслаждались заслуженным почти-отдыхом до конца четверти. Потому что мой отец занимал должность старшего государственного служащего при королевском дворе, у меня уже было несколько выходов во взрослый мир, не ограничивающийся школьными занятиями, домашними заданиями и экзаменами, – я побывала на званом ужине в Палате общин[3] и на летнем приеме в саду при Букингемском дворце[4]. Диана и Джиллиан собирались покинуть школу летом после окончания занятий, в то время как я планировала остаться на первую четверть следующего учебного года, исполняя роль старшей ученицы и готовясь к поступлению в университет. В ту пятницу мы собрали сумки и, поправив свои соломенные шляпки, направились в город выпить чаю. Не пройдя и ста ярдов, на противоположной стороне улицы мы увидели то, что привлекло наше внимание: молодой человек шел неровной походкой в обратном направлении, опустив голову; его лицо было скрыто от мира за беспорядочными прядями прямых каштановых волос. Погруженный в собственные мысли, он не смотрел по сторонам и поэтому не заметил группу школьниц, глазевших на него через дорогу. Зрелище было необычным для сонной улицы пуританского городка Сент-Олбанс. Мы с Джиллиан в изумлении пялились на парня во все глаза, но на Диану он не произвел видимого впечатления.