– Почему ты не остановишь его, великий О́дин?
– Как, Ястир? Всё, что смогли сделать в своё время с ним мы, асы, в зените силы и славы – это посадить на волшебную цепь, вдобавок сработанную не нами самими, а гномами.
– Тогда он погибнет, – хладнокровно сказал Водитель Мёртвых.
Старый Хрофт ничего не ответил. Альвийский меч рвался в бой, за спиной по-прежнему гудела исполинская конструкция из зелёных кристаллов, по-хозяйски расположившаяся на границе – и там же, за спиной Древнего Бога, осталась Райна, что должна была сейчас выбираться из мест, куда смертной или даже бессмертной плоти нет доступа, куда пробьётся лишь дух.
– Ты всё стоишь, великий О́дин? – Меч Водителя Мёртвых взят наперевес. – Ждать больше нечего. Ты выбрал, как и я.
– Идём, – эхом откликнулся Старый Хрофт. – Нам надо продержаться совсем немного, пока не вернётся Райна.
– А потом? – немедленно, хоть и без всякого любопытства в голосе, спросил Яргохор. – Что будет потом? Мы перебьём всех хединских слуг?
О́дин не ответил, просто ускорил шаг.
Меж тем, завидев приближающегося гигантскими прыжками Фенрира, рать сподвижников Познавшего Тьму остановилась. Острый глаз Отца Дружин различал плотно сдвинутые вместе щиты, стрелы, уже лёгшие на тетивы, видел и дула огнебросов; левая рука владыки Асгарда коснулась блистающей стали альвийского меча; О́дин гладил клинок, словно хозяин, успокаивающий разъярённого, рвущегося в схватку волкодава. От металла по пальцам бежали болезненные мурашки, словно злые кусачие насекомые.
Сейчас, сейчас, сейчас. Тщательно составленное и продуманное – обмысленное долгими, нескончаемыми одинокими вечерами; увиденное, подсмотренное, замеченное в бесчисленных мирах, куда забрасывали его странствия – всему предстояло воплотиться именно сейчас. Да, потом будет ещё много всего, но путь задаётся именно в эти мгновения.
Альвийский меч он переложил в левую руку. Правая достала из ножен не древнюю, напоенную магией вещь, а простой короткий нож гномьей работы, на которой мастера Кольчужной Горы выбили лишь одну-единственную руну – руну «ас», руну, означавшую его самого.
Стр: 76
Тёмно-серый металл, рукоять, собранная из колечек северной берёзы. Таких ножей гномы делали и продавали немало. Этот не отличался ничем, кроме упомянутой руны; она, впрочем, не делала его ни волшебным, ни «магическим», ни даже «зачарованным». Обычный нож, каким режут хлеб, свежуют дичь и делают ещё тысячу обычных, повседневных дел.