с дочерью осталось бы неутоленным. Потому что способа быть со своим ребенком так близко, как ему этого хочется, просто не существует в мире.
После обеда Лара еще раз поздравила отца и ненадолго снова очутилась в надежном тепле его рук. А потом расцеловалась с Ритой и направилась к машине. Достав из багажника небольшое покрывало, она распахнула дверь и принялась устраивать урну с прахом Лили на переднем пассажирском сиденье, где сестра всегда так любила ездить. В юности Лара всегда уступала ей это сиденье в старой отцовской «Ниве». Лиля так и не научилась водить машину, предпочитая, чтобы ее возили: сначала папа, потом Лара или Егор. Вечная спутница… – подумалось Ларе.
– Мы собирались поехать с нею вместе, – раздалось сзади.
Лара не слышала, как он подошел. Она все еще укладывала вокруг урны свернутое покрывало на манер гнезда, чтобы при торможении та случайно не разбилась.
– Куда? – пришлось все-таки спросить.
– На Байкал.
Лара усмехнулась. Осторожно прикрыла пассажирскую дверь и выпрямилась, смерив Егора уничижительным взглядом. Он стоял, опершись одной рукой о крышу автомобиля, и всем своим видом излучал спокойную уверенность. Ларе снова до смерти захотелось отвесить ему оплеуху, чтобы сбить эту невыносимую спесь. Вместо этого она хохотнула:
– Ага! Ну-ну, – и направилась к своей двери, собираясь сесть за руль. Но Егор оказался проворнее. Он обогнул автомобиль сзади и преградил Ларе путь, мешая открыть дверцу, и Лара зло сощурилась и замерла. Их тела разделяли всего каких-то тридцать сантиметров раскалившегося воздуха.
– Лара, послушай. Я не хочу ссориться. Лиля была моей женой. Да, у вас связь другого рода, я знаю… Но она была моей женой! Это кое-что значит. И это прах моей жены. Равно как и прах твоей сестры. И его дочери, – Егор кивнул в сторону крыльца, где стоял Василий и напряженно вглядывался в происходящее за оградой между его второй дочерью и зятем. – Эту утрату мы понесли все вместе, понимаешь? Так что перестань себя так вести. Не ради меня – ради отца.
Лара продолжала молчать, изучая лицо Егора иронично, почти издевательски. Но это его не смутило. Лара вообще сомневалась, что Егора Арефьева можно чем-то смутить.
– Ты мне не враг и никогда им не была, – признался он мягко. – Я вообще не понимаю, что происходит, если честно. Но давай не будем враждовать, очень тебя прошу!