– Я проголодалась, – внезапно проговорила Лиза, не поворачивая головы и держа руки на груди, словно изображая мумию или действительно находясь в глубокой депрессии из-за отсутствия еды. – С удовольствием съела бы сейчас что-нибудь.
Маша не чувствовала особенной пустоты в желудке до того, как ее сестра поделилась с ней своими внутренними треволнениями. Теперь и она, в свою очередь, ощутила легкий дискомфорт в области живота, на чем теперь и было сфокусировано внимание всего организма.
– Бутерброд бы съела… – сладко и медленно протянула Маша, закрывая глаза и причмокивая от удовольствия. В ее мозгу мелькнула картинка с аппетитным куском белого хлеба и колбасой, розовой, манящей и такой сочной, такой вкусной, такой предательски невозможной в сей поздний час!
– Я тоже не отказалась бы от кусочка… – подлила масла в огонь Машина сестра, так же, как и она, воссоздавая в своем создании картинки превосходных, ужасно калорийных (что не важно для столь юных существ) и трогательно взывающих к самому желудку вкусностей.
– Слышишь? – спросила Маша и будто вслушалась. Ничего, кроме бесконечной тишины и перешептывания деревьев. Лиза, однако, тоже напрягла свой слух. Догадывалась ли она о мыслях, посетивших ее младшую сестру, или, может быть, ей самой захотелось воспользоваться сложившейся ситуацией и повернуть ее в нужную сторону – кто знает? Но, как бы то ни было, продолжая отчаянно вслушиваться в неизменную тишь, она ответила:
– Кажется, что да, слышу, – Лиза немного помолчала, будто ожидая, что вдруг что-то ей на самом деле послышится – что-то такое, что могло бы сойти за звук, способный вывести ее из статуса врушки. Но ничего не доносилось ни из-за двери, ни откуда бы то ни было еще. Только за окном пел ветер и шумно ездили машины, изредка ругаясь на неровный асфальт, но в остальном, как было тихо, так тихо и оставалось.
Маша беззвучно глянула на свою сестру, пытаясь понять, правду та говорит или нет, хотя для нее это было сейчас и не очень-то важно. В случае, если Лиза говорит правду и ей что-то послышалось, непременно должна будет начаться какая-то игра, некоторое подобие расследования квартиры, полной мрака и молчания; в случае же, если Лиза ничего не слышала, то Маша-то уже, в любом случае, дала понять, что, мол, ей что-то такое почудилось. Нет, назад дороги нет – а значит, независимо от того, есть что-то за дверью, шумящее и страшное, или нет там этого, выходить придется. Однако, как и в случае с тем, правда все это или неправда, здесь также вставал вопрос о том, что ожидает двух девочек там – за дверью? За странным порталом, ведущим из детской комнаты, полной сна и умиротворения, в какой-то более взрослый, более серьезный, словно бы даже во много раз более страшный мир, начинающийся прямо вот здесь – в коридоре, скрываемом за деревянным прямоугольником с ручкой.