Приведенные определения и характеристики счастья находятся, на наш взгляд, в русле намеченного С. Л. Рубинштейном в книге «Человек и мир» онтологического плана исследования проблемы бытия субъекта, которое предполагает раскрытие и определение «способа существования человека в мире» (Рубинштейн, 1973, с. 340). Счастье, как и удовлетворенность жизнью, в своем широком философско-онтологическом контексте и является, по нашему мнению, способом субъективного бытия человека, в котором выражаются его наиболее индивидуализированные, интимно-личностные и одновременно целостные формы осознания себя и своего существования в мире с точки зрения реализации личностных смыслов и жизненных устремлений, соотношений действительности и идеала, ценностных приобретений и понесенных потерь, надежд и разочарований.
В отличие от широкого философско-мировоззренческого подхода конкретно-научное понимание и анализ счастья связаны с выделением его собственно психологических характеристик, с раскрытием внутренней структуры, составляющих компонентов с их тончайшими переплетениями и различными композициями. Существенное значение приобретают при таком анализе содержательные аспекты счастья и его личностная типология.
С обозначенных выше исходных теоретических позиций счастье рассматривается нами как качественно негомогенное образование личности, как сложная когнитивно-эмоциональная структура, связанная с осознанием полноты и реализованности индивидуального бытия и заложенных в каждом индивиде потенций, переживанием достигнутых в жизни гармонии и совершенства. Многие психологи, особенно когнитивистских ориентаций, подчеркивают главенствующую и доминирующую роль в этой структуре оценочных, познавательных процессов, выражающих мнения и суждения людей о своем счастье и удовлетворенности жизнью (Diener, Brief, Butcher, George, Link, 1985).
В известном смысле эти ученые правы, поскольку трудно не согласиться с мнением о том, что человек страдает не столько от того, что происходит, сколько от того, как он оценивает происходящее (Монтень, 1992, с. 72). Однако более правомерно, на наш взгляд, говорить не столько о большей или меньшей значимости когнитивных и эмоциональных компонентов в психологической структуре счастья, сколько о специфической «роли», которую каждый из них выполняют в этой структуре. Мы попытались выразить эти функционально-содержательные различия, условно использовав для их обозначения понятия «ядра» и «фона».