– Что с тобой происходит? Я и не подозревал, что ты такая… Такая эгоистка, да и упрямая как осел! – Вне себя от ярости, он протопал в ванную и захлопнул за собой дверь.
– Ого! Что это на него нашло? – изумленно спросил Джерри, входя в комнату с Титчем в руках.
Молли убрала монету и вытащила губную гармошку.
– Кажется, он слегка… – она выдула ряд звуков все выше и выше, – нервничает.
– Ой, да у тебя здорово получается, – сказал Джерри, на мгновение забыв о Микки, – это ты должна давать мне уроки, а не наоборот! Да, так из-за чего Микки так расстроился?
– Ну, дело в том, что мы можем вернуться в Англию, а можем и нет. Праймо и Люси сейчас в отпуске, далеко от Брайерсвилля. Нам придется делать уроки и выполнять всякие домашние обязанности. Джерри, понимаешь, Праймо и Люси – они как учителя в приюте. Разница только в том, что дом шикарный.
– Правда? – ужаснулся Джерри.
– Но у нас есть шанс, – продолжала Молли, – сегодня же сесть на самолет и полететь в Токио и обалденно провести там время. Может, мы даже сможем что-то сделать насчет этих ужасных людей, которые убивают китов. Тебе понравится!
Микки, уже одетый, вышел из ванной. Мопсиха только что проснулась и пошла за детьми в гостиную. Молли встала. Она держала паспорта веером, как в карточной игре.
– Ну, ты летишь, Микки? – спросила она.
Тот покачал головой.
– Ну а Джерри летит со мной. И Петулька.
– И Титч, – добавил Джерри.
Собачка смотрела озадаченно, не понимая, почему близнецы сердятся друг на друга. Раньше они никогда не ссорились. Гнев Микки отдавал печалью с примесью соли. Гнев Молли был менее яростным, но пах хуже – едко и кисло.
– Микки, давай поедем. Будет так здорово! – уговаривал Джерри, жизнерадостный, как щенок.
– Я знаю, – грустно ответил Микки. – Но, понимаешь, у нас есть дом, вообще-то, мы здесь просто остановились на обратном пути. И я хочу быть там, с нашей семьей.
Молли подошла к двери, взяла с вешалки свою черную куртку и коротко свистнула. Петулька не находила себе места, ее словно разрывало надвое. Она любила хозяйку, но ей не хотелось и покидать Микки. Кроме того, собачка ощущала сильную тревогу. Обычно Молли была очень доброй, редко злилась и раздражалась. А сейчас она стала… просто ужасной, и ей, похоже, было наплевать на то, что брат так огорчается. Петулька чувствовала, что злость Молли отличалась от обычного легкого раздражения, которое может возникнуть между братом и сестрой. Это было нечто более глубокое и темное. К тому же ее странное поведение начало проявляться совсем недавно и совершенно внезапно. Петулька была по-настоящему обеспокоена. Ее инстинкт подсказывал, что она должна отправляться с Молли и присмотреть за ней.