Я облегчённо вздохнул, склонившись над тазиком, и в следующее мгновение вокруг посыпались стеклянные осколки.
– Кувшин, – успел подумать я угасающим сознанием.
Появилась сильная боль. Начинаясь наверху, она проникала глубоко внутрь и наполняла меня. Вокруг была ночь. Почему ничего не видно? А кто должен видеть? Странный вопрос.
Впереди появились узкие полоски света. Они стали плавно расширяться, освещая окружающее пространство, пока тьма не исчезла совсем.
Андрей Рвинский, так меня называют в этом мире. Прошлое обрушилось, подобно горному водопаду, и напомнило о себе жестокой болью. Оказалось, что я сижу на стуле, но попробовав пошевелиться, мне не удалось этого сделать.
Крепкие верёвки надёжно держали тело, и подняться можно было, только вместе с предметом мебели. На полу валялось большое количество мелких осколков. Похоже, хозяин ударил меня кувшином по голове и удалился, оставив одного.
Попытавшись осторожно раскачать стул, я встал на ноги. Мне пришлось согнуться под прямым углом, и перед собой я видел, только ограниченный участок комнаты. Мелкими шажками я стал продвигаться к выходу, практически не отрывая ноги от пола.
Наконец, когда желанная цель была так близка, дверь перед носом распахнулась, и чьи-то ноги в сапогах шагнули за порог. Недолго думая, моя голова ударила обладателя коричневых штанов в нижнюю часть живота.
– Ай, – раздался громкий вскрик, и мощный удар в лоб придал мне целенаправленное ускорение назад.
Я грохнулся на спину и неподвижно замер, разглядывая вернувшегося хозяина. Вслед за ним появились ещё два человека, похожих с виду на местных жителей.
Хозяин подошёл ко мне и сильно ударил сапогом в бок.
– Попался, душегуб? Думал меня обмануть можно? Я тебя сразу раскусил, гад.
– А в чём, собственно, дело? – недовольно произнёс я.
Хозяин изумлённо уставился на меня.
– Сволочь, ещё издеваешься?
Он снова чувствительно пнул меня по рёбрам.
– Этот урод хотел меня убить и ограбить, – повернулся он к сопровождавшим его мужчинам.
– По роже видно, что бандит, – согласно кивнул один из них.
Я, конечно, не претендовал на аристократическую утончённость облика, но это было уже слишком.
– Плохие вы физиономисты, господа, – с некоторым напряжением сказал я, приподняв голову от пола.
– Кто-о мы? – злобно взглянул на меня хозяин. – Какие ещё шизисты? Ты на что намекаешь, извращенец?