Неизменные фразочки: «Раньше! В былые времена я на бабу без ружья хаживал», «Не болтай ерундой», «Захерел ты, Коля – тетка нужна для введения хозяйства».
Садится, закуривает: «Убью-ка в себе лошадь».
В бригаде Игоря работал дядька, Февраль.
– А почему Февраль-то?
– Так в башке не хватает…
Народ тертый, разнокалиберный, своенравный. Присутствовал при стычке одного рабочего с начальником. Орали, похватали обушки, и только навалом всей бригады свару уняли.
Особливо занимал мое внимание Вася Жиров, улыбчивый, несмолкающий, его бесподобная изворотливость приводила меня в ликование.
– Ты чего сегодня не зачистил, – пенял рыжий и трезвый, хоть вровень пивший мастер, – опять Крылов на другую смену лишку запишет (Вася, несомненно, торопился на мероприятие).
– Да я же вчера выходной был, – открещивался, выпучив глаза Вася.
– Причем тут вчера – вчера у Макара мышь отелился! – задохнулся мастер.
– Как причем? В Невельск ездил, радиоприемник японский купил.
– Ты чего, гад! – угрожающе настораживался мастер.
– Михалыч, ты ж сам просил пассатижи фирменные посмотреть. Все в абгемахте, хоть сегодня приходи, получишь свои плоски.
– Нет, ты на полном серьёзе?
Позже подобную сцену играли Ильченко и Карцев.
– Жаден ты, Коля, зажилил горилку, что родня прислала, – добросердечно сетовал Вася носатому хохлу.
– Я?! А жешь вспомни, полгода как ночью тебе плакон секретный отдал! Шо-та не больно магарыч! – взвился Коля.
– Добре расточих, покой приобретах. Окропим чрева, – технично урезонивал Вася, вознося посудину.
Особенно симпатично мне было его уязвимое отношение к жене. Тут он терял ловкость и напор, чем ядовитые пролетарии пользовались.
– Слышь, Вась, захожу в магазин. (Жена Василия, изящная татарочка, волоокая гурия, работала продавщицей и была особой знаменитой). Копылов, на витрину облокотясь, в Эльку вперся, стоит и молчит. Прихожу через пару часов – спички забыл купить – стоит. Ай неймется чего! У тебя, Вась, как с этим?
– Чему посмеяхомся, тому же и послужиша, – смущенно сулил Вася.
Воздадим истине, случались из-за жены у Васи жестокие запои. Помню беседу по этому случаю.
– Что с Васькой делать? – поинтересовался один из рабочих у мастера.
– Упразднить, – сжато и хмуро ответствовал тот. Тут же обрел лирический блик очей, тон сник. – Однако глаза у Эльки… кумулятивные.