– Но напоследок я хотел бы поставить вам одну любопытную запись, – не разочаровал он Травкина.
Гость в архаичных очках и сером старомодном костюме щелкнул кнопкой на пульте, и на экране, занимавшем всю стену сбоку от него, появилась картинка.
Гай узнал и себя, и девушку, и место съемки. Комната представляла собой отлично оборудованный зал для жестких сексуальных игр. Кровати, как таковой, не было, вместо нее тут и там в беспорядке валялись разнообразные подушки. Мягкий коврик у входа – последний островок обычной обстановки, выглядел чужеродным пятном на теле всеобщей картины садомазохизма.
Травкин знал, что будет дальше. Сейчас она подойдет и попытается отвесить ему пощечину. Взмах тонкой руки – и Гай уже перехватывает запястье, заламывает руку и смотрит на девушку сверху вниз, не меняясь в лице, оставаясь таким же сдержанным и холодным. Лед голубых глаз Гая обжигал даже с экрана, а короткие рыжие волосы девушки, казалось, пылали настоящим огнем.
– Желаете досмотреть до конца? – елейно осведомился гость, глядя, как Гавриил не в силах отвести взгляда от записи.
– А почему бы и нет? – приподнял одну бровь Гай. – Думаю, я неплохо справился, мне нечего стесняться. А вам?
Он бросил взгляд на гостя. Тот никак не отреагировал на его выпад, продолжив смотреть запись.
На пол полетели куски разрезанной одежды, тонкое блестящее белье черного цвета кружевными лоскутами упало под ноги девушке. Она запрокинула голову, рот приоткрылся в сдавленном крике, но Травкин, оказавшийся сзади, тут же закрыл его своей ладонью, цепко удерживая девушку за плечо второй рукой. Пальцы сместились к шее, он немного помедлил и сжал ее, оставляя на бледной коже партнерши красные отметины, которые потом обязательно перейдут в синяки.
«Она знала? – почти спокойно подумал Гай. – Или нет? Смогла бы она так поступить? А почему бы и нет, мы все лжем. Может, потому и спросила в последний раз, люблю ли я ее. И если бы я ответил „да“, смотрел бы я сейчас эту запись? Или просто смотрел бы другую? Скорее, да, выбора не было ни у нее, ни у меня».
Травкин понял, что не знает ответа на этот вопрос.
– И чем вы меня удивить-то хотели, Уважаемый? – спросил он. – Тем, что мои сексуальные предпочтения включают в себя рыжеволосых девушек и элементы садомазохизма? Странное у вас в конторе представление о шантаже. По сравнению с остальным миром, я просто ангел небесный.