В этом месте было так легко спуститься на пляж, что шесть деревянных ступенек, наполовину засыпанных песком, и единственные перила оказались не очень нужны. Наверху расположилась встроенная в небольшое углубление кабинка для переодевания из некрашеного дуба, прямоугольной формы и побольше размером, чем стандартная кабинка на пляже. Рядом под брезентом – Дэлглиш приподнял край и заглянул – была аккуратно сложена груда досок и сломанных бревен, наполовину выкрашенных в голубой.
– Все, что осталось от старой, – сказал отец Мартин. – Она была похожа на цветные кабинки, которыми славится Саутволд-Бич, но отец Себастьян решил, что она выглядит здесь неуместно. К тому же стала разваливаться – жалкое зрелище, и, когда выдался удобный случай, мы ее снесли. Отец Себастьян посчитал, что кабинка из некрашеного дерева будет смотреться лучше. Нам она в принципе не сильно нужна, берег здесь пустынный. Но надо же где-то переодеваться. Не хочется совсем уж прослыть людьми со странностями. А еще там лежит небольшой спасательный катер. На этом побережье иногда опасно плавать.
Дэлглиш не взял с собой ту палку, что, впрочем, и не требовалось. Она, без сомнений, была от этой кабинки. Возможно, Рональд Тривз подобрал ее случайно – как поступил бы с палкой любой человек на пляже – без особой цели, просто чтобы зашвырнуть в море. Нашел ли он ее здесь или дальше на берегу? Может, взял, чтобы ткнуть в нависающий над головой песчаный выступ? А вдруг эту сломанную деревяшку нес кто-то другой? Но Рональд Тривз был молод, по-видимому, физически здоров и силен. Могли ли его силой удерживать в песке, при этом не оставив на теле ни одной отметины?
Наступил отлив, и теперь мужчины шли по полосе влажного скользкого песка у самого края бурлящих волн, которые перехлестывали через два, очевидно, новых волнореза. Между ними лежали волнорезы, которые Дэлглиш помнил с детства, вернее, то, что от них осталось: несколько прямоугольных опор, глубоко увязших в песке.
– Новые волнорезы построили за счет Европейского сообщества как часть защитных сооружений береговой линии, – объяснил отец Мартин, подбирая полы плаща, чтобы взобраться на зеленый, покрытый илом конец волнореза. – Кое-где это изменило облик побережья.
Они прошли еще ярдов двести.
– Это здесь, – тихо произнес отец Мартин и направился к утесу.