Итак, пациентку при известии о смерти ее отца охватил истерический смех – она наконец достигла вершины. Это был истерический смех, психогенный симптом, нечто проистекавшее из бессознательных мотивов, а не из мотивов сознательного Эго. Это такой нюанс, который нельзя недооценивать и который дает возможность понять, откуда и как возникают известные человеческие добродетели. Нечто противоположное этим добродетелям ведет в ад или, выражаясь современным языком, в бессознательное, где издавна накапливаются антиподы наших сознательных добродетелей. Следовательно, по причине самой добродетели люди не хотят ничего знать о бессознательном; вершиной добродетельной мудрости является утверждение, что бессознательного вообще не существует. Но увы! К сожалению, со всеми нами происходит то же, что и с братом Медардом в «Эликсире сатаны» Э.-Т.-А. Гофмана: где-то существует чудовищный, страшный брат, наш собственный, плотью и кровью связанный с нами антипод, который удерживает и злокозненно накапливает все то, что мы слишком уж охотно «прячем под столом».
Первый приступ невроза у нашей пациентки случился в тот момент, когда она осознала, что в ее отце есть нечто ей неподвластное. И тогда взошел великий свет, теперь она узнала, для чего ее матери был нужен невроз: когда сталкиваешься с той или иной трудностью или препятствием, которые не можешь побороть никакими иными разумными и изящными средствами, тогда остается еще один до сих пор не изведанный способ, тот, который уже задолго до этого открыла ее мать, – невроз. И отныне она начинает имитировать невротические симптомы матери. Но что же хорошего в неврозе, спросите вы удивленно? Что он может дать? Любой, кто имеет в своем окружении случай невроза, хорошо знает, что он может «принести». Лучшего средства тиранить всех домашних, чем невроз, нет. Огромное воздействие на них оказывают сердечные приступы, приступы удушья, всевозможные спазмы и судороги, их эффективность едва ли может быть превзойдена. Здесь высвобождаются океаны сочувствия, перед нами встает картина извергающихся потоков сострадания и ужаса любящих и озабоченных родителей, беготни взад и вперед перепуганной прислуги, шквала телефонных звонков, спешащих на помощь врачей, тяжелых диагнозов, тщательных обследований, длительного лечения, крупных расходов – и в центре всего этого, посреди этой суматохи лежит сам невинный страдалец, к которому окружающие еще и преисполнены благодарности за то, что он нашел в себе силы преодолеть свои «спазмы».