Что бы я рассказала человеку, жившему в прошлом, которого я никогда не видела?
О моей собственной жизни.
В мире, которого больше нет…
Во сне я чувствую мамины руки. Прикосновение, дыхание. Тепло. Колыбельные, которые она пела. Помню. Не знаю как. Неважно. Меня же не вспомнит никто. Одиночество и пустота. Вот наследство, которое всем нам досталось.
…Хррр-шшш-зззз…
За что?
Если кто-то принимает сигнал, знайте – мы всеми силами пытаемся отправиться в поход, чтобы вернуться назад. Может, удастся еще кому-то помочь в этом аду. На борту хватит места… Хотя куда возвращаться, если теперь все мы сироты.
Ничего не осталось. Все уничтожили.
Зачем.
Но надежда сейчас – единственное, что делает нас людьми.
Иначе для чего жить…
Ведь правда, слышите?
Мы еще здесь. И я помню. Помню все, что случилось.
Плохое. Хорошее.
Тех, кого уже с нами нет.
Валерия Степанова. Одна из уцелевших членов команды атомохода «Иван Грозный».
Антарктический материк. Земля королевы Мод. Бывшая полярная исследовательская станция «Новолазаревская».
…з-звиу-у…
…-ое ноября. Две тысячи …идцать …ретьего… года…
…ш-ш-ш…
Конец св. зи…
Часть первая
Безмолвная западня
Когда наши потомки увидят пустыню, в которую мы превратили Землю, какое оправдание они найдут для нас?
Айзек Азимов
Изредка налетающие порывы промозглого колючего ветра поднимали в воздух причудливо кружащиеся россыпи искр, слизывая их с тлеющих останков зданий. Совсем недавно здесь теплился небольшой очаг жизни. Но все, к чему когда-либо прикасается человек, рано или поздно неизменно превращается в прах.
Не Бог создал ад для людей, но они в своих алчности и безумии сотворили его сами для себя. Рукотворное Чистилище, не имеющее конца и края. Безжалостно оскверненный мир, словно Эдем, навеки изгнавший из своих благоухающих кущ ослушавшихся людей, и теперь застывший, будто в обесцвеченном сюрреалистическом стоп-кадре.
Словно крохотные горстки выживших застряли в каком-то параллельном отрезке времени – антиподе того мира, который теперь неохотно возвращался только в призрачных снах. Мир, по которому бродили совершенно другие хозяева да еще неугомонный ветер, своими легкими, но упорными прикосновениями стачивающий мегаполисы и дороги, заново сеющий и взращивающий, год за годом выметая с поверхности последние следы нерадивого рода человеческого.