конкурирующие дома моды шили одежду в стиле
caucasien, а в районе Монмартра открывались бесконечные рестораны кавказской кухни.
Сама Анна Воронцова-Дашкова одновременно выступала и как модель Коко Шанель.
В те годы в парижских Домах моды существовало несколько видов манекенщиц: одни демонстрировали платья непосредственно клиенткам, а другие появлялись в нарядах на приемах, обедах и коктейлях, то есть на значимых светских событиях. Поэтому такие манекенщицы, собственно, и назывались «светскими».
Шанель имела несколько светских манекенщиц – эмигранток из бывшей Российской империи. Одной из них и была графиня Чавчавадзе, специально для выходов в свет надевавшая платья от великой кутюрье. На восторженные вопросы о том, чьи наряды она носит, графиня отвечала: «Это – подарок моей коллеги Коко».
Другой светской манекенщицей в Доме Шанель была Римма Эристави.
Племянница князя Александра Эристави, генерал-адъютанта Великого князя Михаила Александровича, родного брата Николая Второго, она, как и большинство эмигрантов, приехала во Францию из Константинополя.
В отличии от многих, устроиться в Париже для Риммы оказалось просто. Вот уже два года здесь находилась ее мать, княгиня Тамара, которую называли «черным бриллиантом».
Кругом общения Тамары Эристави стал высший слой российской аристократии. Она была вхожа в великокняжеские дома и лично знала великого князя Гавриила Константиновича, великого князя Кирилла Владимировича, князя Феликса Юсупова и его супругу, княжну Императорской крови Ирину.
«Моя бабушка Мариам, – рассказала мне племянница Риммы Марина Элиозишвили, – передала своей сестре Тамаре драгоценное ожерелье из бриллиантов и изумрудов, принадлежавшее в свое время нашим предкам – царям Имеретии. Эти драгоценности Тамара сумела удачно вложить в Париже и жила относительно безбедно».
* * *
Одними из близких друзей Тамары Эристави были великий князь Андрей Владимирович и его супруга Матильда Кшесинская.
Прима-балерина русского балета, бывшая в свое время первой любовью тогда еще наследника цесаревича Николая, вспоминает Тамару Эристави в своих мемуарах.
Когда в Париж, наконец, приехала ее дочь Римма, Тамара сделала все, чтобы девушка тоже оказалась в самом блестящем обществе.
Ее наследницей стала племянница, рассказавшая о своей семье: