Какое-то время Эверард ехал молча. Тишину нарушали только скрип кожаных седел да шелест высокой травы.
– Прости, – наконец сказал он. – Ты… ты хочешь рассказать об этом?
– Да. Правда, рассказ будет коротким. Ее звали Мэри Нельсон, она служила в женских вспомогательных частях ВВС. После войны мы собирались пожениться. В тысяча девятьсот сорок четвертом году она была в Лондоне. Все случилось семнадцатого ноября – я никогда не забуду эту дату. Она пошла к соседям – понимаешь, у нее был отпуск и она жила у матери в Стритеме. Тот дом, куда она пришла, был разрушен прямым попаданием снаряда «фау», а ее собственный дом совершенно не пострадал.
Кровь отхлынула от щек Уиткомба. Он уставился невидящим взглядом в пространство перед собой.
– Будет чертовски трудно не… не вернуться назад, хотя бы за несколько лет до этого. Только увидеть ее, больше ничего… Нет, я не осмелюсь.
Не зная, что сказать, Эверард положил руку на плечо товарища, и они молча поехали дальше.
Несмотря на то что каждый занимался по индивидуальной программе, к финишу все пришли одновременно. После краткой официальной церемонии выпуска началась шумная вечеринка. Все клялись помнить друг друга и договаривались о будущих встречах. Затем каждый отправился в то время, откуда прибыл, с точностью до часа.
Выслушав поздравления, Эверард получил от Гордона список агентов-современников (некоторые из них работали в секретных службах вроде военной разведки) и вернулся в свою квартиру. Не исключено, что позднее ему подыщут работу на какой-нибудь станции слежения, а пока все его обязанности (для налоговой инспекции он числился специальным консультантом «Компании прикладных исследований») сводились к ежедневному просмотру десятка документов – он должен был искать в них все относящееся к темпоральным путешествиям. И быть наготове.
Случилось так, что первое задание он нашел для себя сам.
Было непривычно читать газетные заголовки, зная заранее, что за ними последует. Пропадал эффект неожиданности, но печаль не проходила, потому что трагичной была сама эпоха.
Ему стало понятнее желание Уиткомба вернуться в прошлое и изменить историю.
Но, конечно, возможности одного человека слишком ограничены. Вряд ли он изменит что-то к лучшему, разве что чисто случайно; скорее, испортит все окончательно. Вернуться в прошлое и убить Гитлера и Сталина или японских генералов?… Но их место могут занять другие, еще похлеще. Атомная энергия может остаться неоткрытой, а великолепный расцвет Венерианского Ренессанса так никогда и не наступит. Ни черта мы не знаем…