Большие цирковые кошки входят в клетку в установленном ими самими порядке, руководствуясь чувствами симпатии и антипатии. Некоторые львы не хотят идти следом за другими, некоторые из них соглашаются находиться рядом только после борьбы, а иные идентифицируют себя с сильнейшими или с дрессировщиком. Сходство с таким поведением животных очевидно при групповой работе с людьми. Дрессировщик всегда занимает клетку первым; это его пространство, что львы и признают. Так же поступает аналитик или консультант: он первым приходит в свою приемную, это его комната, его пространство. Тигр, занимая в зоопарке новую клетку, метит все ее углы. Он ставит метку на границах своего жизненного пространства. Аналитик (или консультант) тоже раскладывает в комнате свои вещи, вешает что-то на стену, красит деревянные предметы в свой любимый цвет.
Впуская человека в мою комнату, я неосознанно соблюдаю паттерн поведения животного в клетке. Природа – мир территорий, разделенных запахами, пересеченных следами, организованных иерархически. В моей приемной может найтись место для другого, только если я добровольно потеснюсь, если я сам освобожу пространство, достаточное для того, чтобы он мог войти и не раствориться в моем могуществе, не растеряться перед моим авторитетом, а остаться заключенным в свою собственную атмосферу. Чтобы другой мог открыться и заговорить, консультант должен отступить. Я должен отступить, чтобы предоставить место другому. Недостаточно назвать такое поведение терапией, центрированной относительно клиента, ибо, пока он находится в моей комнате, он никогда не будет центром, а его проекции переноса на терапевта выразят его представления о своем подчиненном положении. Изъятие переносных проекций (а не выход навстречу другому) представляет собой сильный акт концентрации, модель которого можно найти и в мистической еврейской доктрине. Бог вездесущий и всемогущий был везде. Он заполнял вселенную своей Сущностью. Как в таком случае могло произойти сотворение мира? Оно не могло осуществиться путем излучения, ибо свободное пространство отсутствовало, поскольку его наличие означало бы несовершенство Бога, означало бы существование места, где Его нет. И Господь, созидая мир, должен был отойти от него. Он создал другого, уменьшив себя («ужавшись»). Из этой доктрины возникли многочисленные мистические гипотезы, касающиеся скрытого величия Бога, и соответствующие размышления в отношении мистического человека, который содействует созиданию собиранием творческой энергии, отходом и уходом из внешнего мира. Применительно к человеку мой отход помогает реализовываться другому.