Как только в деканате узнали, что я добровольно пришла составлять расписания, так тут же меня и взяли. А почему взяли, поняла я уже ближе к двенадцати ночи, когда глаз начал дергаться. Мало того, что само по себе это напоминало повышенный уровень сложности игры в тетрис, так еще и каждый третий препод поставил себе за цель убедить меня, что его пары самые важные и должны идти в обед.
Я вышла из вуза за полночь, когда охранник уже запирал двери на магнитный замок. Несмотря на то, что здание универа располагалось недалеко от цента, улицы пустовали. Выплясывая на остановке от леденящего душу холода и ожидая нужного троллейбуса, я не заметила, как кто-то подкрался сзади и обнял меня со спины. Кто-то наглый и пьяный.
- Красотка, - раздался совершенно не знакомый и дерзкий голос мне в ухо. Мужик был настолько не в себе, что буквально повис на моем теле. А меня от страха током прошибло и к месту приковало. - Поехали ко мне, а? Выпьем, закусим, а? Я тебя не обижу.
- Р-руки уб-берите, - как можно увереннее отчеканила я, но голос предательски задрожал. Попыталась отойти, он только рассмеялся. Стоящая рядом бабушка, явно старше восьмидесяти лет, начала шумно ругаться, а двое подростков неподалеку глупо хихикали. - Руки убери, я сказала!
Черное авто с тонированным стеклами со свистом шин припарковалось у остановки и ослепило светом фар всех случайных прохожих. Я зажмурилась, а потом вздрогнула, когда кто-то с силой отшвырнул мужика в сторону.
- Цела? - знакомые руки заставили повернуться к нему и посмотреть в глаза. И только когда я кивнула, он выдохнул: - Отлично. Теперь садись.
Нервно сглотнув, я пыталась угомонить безумно бьющееся сердце и переварить то маленькое минутное домогательство, что пришлось пережить нежданно-негаданно. В это время Виктор Семенович подошел к пассажирской двери своего авто, распахнул ее и махнул мне. Мол, давай быстрее.
Подъезжал автобус, парковка на остановке была запрещена. Так что я торопливо села, и спустя пару секунд машина газанула с места.
- Ты что, меня пасешь? - прошептала я глухо.
- «Пасешь», - грустно повторил Витя. Голос его до сих пор потряхивало. - Переживаю. Видишь, не зря.
Повернувшись к мужчине, я жадно рассматривала его профиль и будто не могла наглядеться. Он был таким красивым, так вкусно пах… Тело покрывалось мурашками только от одной мысли, что Он на расстоянии вытянутой руки.