И там началось… Сперва девушка подобрала мне три повседневных платья, затем юбки, брюки… А там уже и кофточки, блузочки, свитерки… А как же и без шарфиков? А без верхней одежды и сапог? О, а еще ведь носки надо обязательно с колготами, ага!
- Я тебя убью, - шепнула я мужчине на кассе, когда увидела этот чек длиннее моей курсовой работы по английскому языку. За такие деньги можно было однушку на окраине в столице купить. Еще и на холодильник с плитой хватило бы! А не гардероб на один сезон!
- Пожалуйста, солнышко, - довольно хмыкнул Виктор Семенович и выглядел таким счастливым, как будто это не с его карточки сейчас списывается целое состояние. - Я тоже тебя обожаю!
Уставившись на Виктора Семеновича в оба глаза, я не могла избавиться от глупой улыбки и успокоить бешено бьющееся сердце. Возможно, для него такое признание было чем-то обыденным, совершенно естественным… А вот для меня – нет. И это чувство, что я тону в нем с каждым днем все больше и больше, совершенно мне не нравилось.
***
Две недели пролетели, как один день. В странной суматохе, бытовых проблемах. Утром Виктор Семенович уходил на работу, а я занималась домом, вычищая его до блеска. Как оказалось, уборщица очень даже халтурила!
Не обошлось без приключений. Однажды мужчина застал меня в комнате с бильярдным столом, где на стене весел охотничий арбалет. В общем, не знаю, как так вышло, но я едва ему голову не прострелила. Закончилось все тем, что я пообещала Виктору Семеновичу сдать на права в качестве извинений.
Где логика? А вот хрен ее знает!
- Зачем? - непонимающе уставила я на него.
- Прогрессивно это, котенок! - стоял на своем мужчина. Который, кажется, и вовсе не понял, что его в тот момент едва жизни не лишили. - Для общего развития, как минимум. Ты девочка у нас умная, когда-нибудь да пригодится.
Пришлось соглашаться и идти на курсы. А что делать-то?
Параллельно на мне была готовка – любимая часть домашних обязанностей. А все потому, что Виктор Семенович с таким аппетитом ел все, мной приготовленное, что энтузиазм никогда не угасал. У меня не было ограничения в продуктах и в порциях. Все съедалось! Только кое-кто стал чаще пропадать в спортзале…
А вот вечер был только наш. Рыбки стояли у камина, Мурзик грелся на мягком белом коврике с высоким ворсом и сладко спал.