— Ты совсем не соскучилась? Да, Машунь? — ошарашил меня вопросом мужчина, заставляя вздрогнуть и расширить глаза.
Резко обернувшись к лицу мужчины, я столкнулась с его на редкость серьезным взглядом. Будто мы обсуждали науку, а не что-то эфемерное.
— Тебя не было две недели, — призналась я, разводя руками. Что-то надломилось внутри в тот момент. То, что все эти четырнадцать дней удавалось держать под строжайшим контролем, а теперь глаза стали стеклянными от слез. — А потом просто появляешься, как будто ничего не было…
Нервно вдохнув кислорода, я уставилась прямо перед собой. Вид Димы меня смущал… К тому же, его безумно сексуальный запах парфюма и тела путал здравые мысли с грязными и похотливыми.
— Ты так хотела, — как можно спокойнее процедил он. Хотя было явно: подобные темы давались Дмитрию Петровичу с трудом. — Тебе не хватило этого времени, чтобы понять, что решение было глупым?
— Глупым? Нет! — ахнула, саркастично хмыкнув. — Я по-прежнему не собираюсь существовать в тотальном контроле.
— Этот самый «тотальный контроль» – способ защитить тебя от неприятностей! — сдавленно процедил он, а затем испустил протяжный выдох. Голос стал мягким, немного хрипловатым и бархатно-нежным: — И я спросил не об этом, Машунь, — Дмитрий Петрович ждал ответа, а внутри меня происходила самая настоящая борьба. Пока одна часть рвалась к нему, велела наплевать на все на свете, другая призывала к благоразумию. В какой-то момент мужчина просто крепко обнял меня. Снова. — Я вот – очень сильно, пчелка. Мне тебя не хватало.
Я не знала, скольким девушкам он говорил это за сорок семь лет жизни. Не знала, насколько особенной для него являюсь… Но именно его голос, его слова окончательно проникли в мое сердце в тот момент. «Если ты уйдешь сейчас, то будешь просто несчастной», — шептало мне оно. И я просто отпустила ситуацию. Будь, как будет.
— И я очень скучала, — прошептала удивленно. Больше от того, что решилась сказать подобное. Отважилась! А мужчина замер, перестал дышать.
— Моя девочка… — его ладонь накрыла мою щеку, губы защекотали ухо, нос зарылся в копну волос. Я закрыла глаза и тоже перестала дышать, мурашки волнами бегали под кожей от сердца к пяткам и обратно. — Моя маленькая…
Дима просто касался пальцами моей кожи... Просто касался, ничего особенного! Но маленькие импульсы били током, распространяя эндорфины. В тот момент казалось, что быть более счастливой просто невозможно.