— Пока он нужен им, чтобы узнать всю информацию.
— Сколько у нас времени?
— Максимум неделя.
— Думаешь, продержится?
— Пусть только попробует не продержаться, — Стас не раз пытал людей и имел полное представление о человеческих возможностях: рано или поздно сдаются все, даже самые стойкие. Оставалось только надеяться на чудо.
— Что им удалось узнать?
— Только то, что Громов — мент, про нашу связь с ним Бушин не знает, но, сама понимаешь, догадаться несложно.
— Ладно, что-нибудь придумаем.
Очередная плохая новость не добавляла оптимизма, но активизировала мыслительную деятельность. Чем сложнее становилась ситуация, тем рациональнее нужно было использовать оставшееся время, чтобы найти выход.
— И еще. Бушин назначил Глебу встречу на среду.
— Хорошо, я поняла.
— Завтра в обед на нашем месте, — коротко предупредил Стас и сбросил вызов.
Зимина откинулась на подушку и, сжав телефон в руках, устремила взгляд в потолок — на одну проблему в ее копилке стало больше.
Московская область. БО «Васильки»
Все утро Бушин занимался срочными, неотложными делами, но их количество так и не убавлялось. Сейчас он как никогда чувствовал нехватку верного, надежного помощника и не переставлял удивляться, как Громов умудрялся справляться со всем, что ему поручалось. Достаточно было лишь озвучить задание, и Тим, не задавая лишних вопросов, все делал сам, а по окончании предоставлял подробный отчет. Гитлер настолько привык к его присутствию, что, вопреки здравому смыслу, слишком доверялся ему, за что теперь расплачивался по полной.
Скрипнув зубами от злости, он отложил бумаги в сторону, вызвал по рации двух охранников и направился в подвал.
Запах гнили, запекшейся крови и испражнений резко ударил в нос. Бушин брезгливо поморщился, но не отказался от своего плана и уверенно шагнул в камеру.
Громов, связанный по рукам и ногам, все так же сидел на стуле.
— Живой? — напряженно поинтересовался Адольф у охранника, находившегося неподалеку.
— Да, спит.
— Разбуди.
Мужчина послушно набрал в ведро ледяной воды и выплеснул ее на Тима. Тот очнулся, застонал от боли, пронзившей его тело, и с сожалением осознал, что все еще жив, шоу продолжается. Каждая клеточка организма содрогалась в предвкушении новых мучений, но Тимур был только рад этому, знал, что после очередной порции истязаний вновь провалится в спасительную темноту, и, если повезет, навсегда.