- Сперва выпустите Ника, - настаиваю я.
- Гунар, - зовет капитан. Один из игравших в карты матросов лениво поднимается, бредет к нам. - Выпусти второго чародея. Но присматривай за ним, чтоб ничего не натворил.
- Хорошо, будет сделано, - отвечает Гунар и направляется в трюм.
- Идем, - зовет капитан и спускается на нижнюю палубу.
С опаской следую за ним. На мгновенье дотягиваюсь до Древа, падаю в мир духов. Мир выцветает, исчезает. Чувствую лишь пульсации множества душ. Рыбок, проплывающих под днищем, маленького, только родившегося на свет крабика, парящей в небе птицы, играющих в карты пьяных пиратов, Рихрата, который по-настоящему испугался, от чего душа его уменьшилась вдвое, зверька Миш, по-настоящему любящего своего хозяина...
Только у хозяина души нет. Лишь пустая оболочка. Словно красивая подарочная упаковка, внутри которой нет ничего. Значит, мне не показалось.
Выныриваю обратно и с ужасом смотрю на уставившегося в пол капитана.
- Я знаю, что тебя интересует, - он смотрит на меня глазами, от которых невозможно оторваться, будто бы в них есть какая-то магия. - Любой чародей заинтересовался бы. И я бы рассказал, если бы сам знал ответ.
На нижней палубе светло. Фонарей тут куда больше, чем в трюме - штук десять. Откуда-то доносится громкий храп. Кто-то со звоном острит оружие.
- Тебе сюда, - капитан открывает передо мной дверь, за которой стоит около десятка сундуков. - В прошлый раз захватили перевозивший одежду корабль. Подбери себе что-то поудобнее. Ходить в мокром и грязном тряпье - не лучшая идея.
Он снимает со стены один из фонарей, протягивает его мне. Я осторожно беру, а заодно и смотрю на свой сюртук академии, который и вправду тряпье тряпьем.
- Как оденешься - жду на палубе. Надеюсь, ты сможешь воспользоваться артефактами прошлого чародея?
- Смогу, - киваю я, хоть и не уверена. Каждый чародей делает артефакты под себя, и только он знает их возможности. Другой маг или вовсе не может, пробудить артефакт, или не рассчитывает его силу. Постараюсь разобраться.
Капитан молча разворачивается и уходит, оставляя меня в одиночестве.
Мне страшно. По коже все еще бродит изморозь. Голова раскалывается, будто сквозь неё просовывают металлическую иглу. Кажется, что глаза вот-вот вылезут.
Я закрываю за собой дверь, но ни на секунду не исчезает чувство, что за мной наблюдают. И не кто-нибудь, а проклятый капитан, человек без души. Теперь я уверена, что это не просто легенда, а корабль - та самая "Вендетта", а не подражательство.