К счастью, когда мои мысли уже кружились вокруг организации
восстания рабов а-ля Спартак, священник-надсмотрщик заявил "Хорошо.
Несите огонь!"
Думаю, это был звездный час "нашей" шаманки Ади. Вынос огня.
Стоило только на неё посмотреть, чтобы понять всю тщету мыслей о
восстании. Примитивное общество здесь ещё не закостенело,
социальные лифты работают. Гордость шаманки от исполнения роли
"винтика" важного ритуала - видна невооруженным взглядом. Она даже
будто помолодела. Если подумать, ей на десяток лет меньше, чем
пришлому Какота-да, так что если подобрать аналогию... сегодняшний
день для неё - это как визит члена совета директоров фирмы в самый
занюханный филиал.
За глиняную площадку размером примерно метр на два метра,
принялись уже знакомые девушки - помощницы Ади. Разложили местную
псевдо-хвою, а шаманка поднесла горящую ветку, зажженную от миски с
углями. Хорошо высушенный материал полыхнул почти сразу. Женщины
постарше начали подбрасывать более толстые ветки. Дети зашныряли
вокруг, норовя подбросить что-то по своему вкусу. Особой
популярностью среди детворы пользовались шишки, похожие на
сосновые. А я пристроился поближе к большому костру с наветренной
стороны, пытаясь отогреться. И неважно, что обо мне подумают.
Второе жертвоприношение за день - это будет уже нонсенс.
Сначало было хорошо. Через час - скучно. Потом захотелось есть,
и я отправился в под крышу к Саде. Раскочегарил малый очаг,
попытался греться так. Получил наконец свою "тарелку" с обычной
порцией липкого женмая. Поел, снова заскучал, сходил по нужде до
ограды.
Костер всё ещё горел. Только детей поубавилось, остались только
идейные пиро-маньяки под присмотром полудюжины взрослых.
Заняться было нечем, и я немного покидал ветви в костёр, помогая
дежурным по строительству, и старательно избегая наступать на
свежую могилу жертвы аматосской религии. Тем временем священник с
Йоритой начали таскать плетёные из расщепленного бамбука
маты-поддоны с глиной. И складировать неподалёку.
А затем... ничего не происходило. Костер всё горел, солнце
закатилось. А костер всё горел, только сменялись носильщики
топлива.
За вылепливание стенок печки дело дошло только к полудню
следующего дня. Я даже успел выспаться. А затем опять -
многочасовый обжиг. С крышей печи крестьяне сделали интересно.
Сначала уложили решеткой вымоченные в течение недели в речке
цельные стебли бамбука. А уже на них осторожно сложили пласты глины
с подносов. В решетке оставили две большие дыры, в которые глина
обвалилась. Дыры священник лично выровнял вездесущей деревяшкой -
короткой мотыгой.