Не знаю, почему, но мне не хочется, чтобы он видел ее.
— В смысле, зачем? — кажется, застаю его врасплох своим вопросом.
— В прямом, Осман. Зачем ты это сделал?
— Не неси чушь, Огнева. Я не делал этого.
Еле сдерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза. То же мне, королева драмы. Или это называется ломать комедию?
— Еще скажи, что малышка сама сюда забралась.
— Не крал я твою дочь.
— Ну не ты, так твои люди.
Чувствую, что вновь начинаю закипать. Ситуация просто атас. Бывший украл своего ребенка.
Интересно, он знает?
Ну да, наверное. Зачем тогда провернул все это?
— Делать мне нечего, как красть чужих детей, — складывает руки на груди и задирает подбородок.
— Она не… — тут же осекаюсь, понимая, что чуть не сболтнула лишнего.
Осман так яро отбивается от моих выпадов, что у меня закрадывается смутное сомнение — неужели он не знает, что перед ним его дочь.
Потому что все указывало на то, что Махдаев выкрал ее специально.
— Что она не? — щурится, ухватившись за мою фразу, но меня спасает его секретарша Тамара.
— Осман Д-дамирович, тут к вам полиция пришла…
— Минутку, Тома! — бросает через плечо секретарю и тут же возвращается ко мне. — А теперь моя очередь задавать вопросы. Зачем ты это сделала?
— Сделала что? — я честно не понимаю его вопроса.
— Ментов вызвала, Поль.
— С ума сошел? Я не вызывала!
Нет, я, конечно, думала про это. Ну про то, что, если Махдаев начнет меня запугивать моей дочерью, то мне придется привлечь полицию.
Но думать не значит сделать.
— Еще скажи, сами пришли… — Осман откровенно насмехается надо мной.
Очень смешно! Просто оборжаться можно!
Более чем уверена, это его очередная многоходовочка.
— Сейчас посмотрим, — говорит это и идет открывать дверь, которую успел запереть на ключ.
— Чем обязан?
— Махдаев Осман Дамирович?
— Допустим. Документы покажите.
Вижу, как полицейские недобро переглядываются между собой и вытаскивают «корочки».
Невозмутимость Османа при этом просто на пять с плюсом.
— Чем обязан?
— На вас поступило анонимное обвинение.
Махдаев с ухмылкой оглядывается на меня, а я лишь сильнее прижимаю к себе дочь. Происходящее все больше мне не нравится.
— И в чем же меня обвиняют?
— В похищении ребенка с целью умышленного шантажа ее матери, Огневой Полины Аркадьевны…
Молчание. Кожей чувствую нарастающий гнев Османа.
— Я не похищал ребенка.