На таком приподнятом настроении началась учеба.
Учиться, когда тебе за это платят, оказалось еще интереснее. И после получения
первой стипендии, гордость зашкаливала, и стимул просыпаться к первой паре стал
намного действеннее. Я не пропускала ни одной пары, на всех коллоквиумах,
семинарах, конференциях принимала непосредственное активное участие. Все
контрольные были написаны мной раньше других, все практические работы тоже
сдавались в срок, а то и раньше. Естественно, учеба в таком режиме занимала все
мое внимание, время и силы. Я получала удовольствие и истинный восторг от того,
что не ошиблась с выбором университета и специальности. Мой риск, связанный с
переездом в Москву, оправдался, я нашла свое дело и обязательно стану отличным
специалистом.
Общение со студентами у меня не было активным. Я
общалась только с теми, с кем сдружилась в сентябре и с кем жила в комнате. Ни
по каким ночным клубам и мутным квартирам не ходила, на вечера и посиделки не
соглашалась. Да и когда шарахаться по каким -то чужим углам, когда так много
задают, да и домашние дела никто не отменял. И не о каких романтических
отношениях я не думала. Пережитая с трудом безответная первая любовь как-то
напрочь отбила у меня желание сердечных томлений. С парнями с потока общалась
только на студенческие темы, а с других курсов вообще не пересекалась и не
общалась. Никому глазками не стреляла, ни с кем не флиртовала, и уж тем более
ни за кем не бегала и не вешалась ни на кого.
У нас в университете, как и во всех социальных
институтах, были самопровозглашенные короли и аутсайдеры. Я не относилась
ни к тем, ни к этим. Аутсайдером себя не считала, да и как меня к ним можно
отнести? Девушка я миловидная, не роковая красотка, но внешностью меня Бог не
обделил, плюс самая активная, деятельная в плане учебы на курсе. Ко мне многие
к концу первого курса обращались за помощью, с кем-то занималась, подтягивая к
грядущей сессии, кому-то делала работы, которые так же пора было сдавать. Ну а
к королям я не прибивалась, да и не звал никто, потому что времени на
самолюбование и воспевание у меня не было. А красоваться бы никто и не дал. Так
что ходить и лебезить перед имеющимися корольками не стала. Была почти
особнячком.
Как оказалось, таких не любят больше чем
аутсайдеров. Потому что аутсайдеров хотя бы жалеют неравнодушные, а таких как я
и жалеть не за что и любить не получается. Уж больно сильно мы режем глаз. В
общем, на меня стали коситься и огрызаться, но нападать не нападали, так как
периодически приходилось обращаться за помощью, причем именно просить ее. К
концу первого курса почти на каждого у каждого был компромат, которым можно
было припугнуть, или знали слабое место, на которое можно было надавить. А меня
никто не знал, я ни от кого не зависела, в мутных компаниях не терлась, никаких
компроматов на меня ни у кого не было. Поэтому меня можно было только
попросить, что, оказывается, делать никто не любит.