Вышла она из туалета, и я дар речи потерял, лицо
раскраснелось, такой интересный румянец на ее белой коже появился, от чего
рыжие волосы стали еще заметнее, веснушки как роспись по фарфору. Глаза ее эти
оленьи. Сердце застучало будто в горле. Попытался сглотнуть, не получается.
Смотрю, и оторвать взгляд не могу. Аж, руки зачесались схватить и не отпускать.
Пиздец красивая. Знала бы ты, что тебя за столом ждет? Не меня бы тогда
боялась. Схватил ее за руку и потащил. Как и ожидалось, вырывается. Да что ж
такое? Бросить ее тут что ли? Пусть сама разбирается с девками, что завидуют, с
парнями, что таблетки подсыпают…? А не могу, не могу ее бросить тут. Сумку надо
забрать, ну ладно, заберем. Иду к этому столу, а у самого кровь в жилах
закипает, как бы не набить морду кому-нибудь, за таблетку, за подлость и
мерзость, за все, что могло ждать Янку, если бы не я. Видимо мой настрой на
лице отобразился, потому что люди перед нами сами собой расступались, пропуская
к столу. Добежали быстро. А вот смолчать гниденыши не могли. И не знаю, что
меня так подкинуло, но и я смолчать не смог. Папиком меня назвали. Да я
всего-то лет на десять старше, от силы на одиннадцать. Внутри
закипало все сильнее и сильнее. Никогда не думал, что хамство, по отношению к
женщине, может так задеть, да и акцент на мой возраст так из себя вывести.
Ответил и потащил ее к гардеробу. Но и там нас ждали «друзья» Яны. Нда,
скольким она спать мешает! Макс какой-то в Италии есть, и меня опять в старики
записали. Да, не удивлюсь, что сама на моем члене вертелась, просто вспомнить
тебя не могу. А туда же, в старики записала. По лицу видно, что сама не против
со мной вот так в закат свалить. А стоит и ядом брызжет. Тут моя подопечная рот
открыла. Опа, так и наша Бемби язвить умеет и хамить. Ну супер. Можно считать,
что отомщен. Сливки снимать, ха, даже можно сказать - польщен.
На улице препирательства продолжились. Да только
я уже подустал быть Робин Гудом. Чего добивается дуреха? Сама не знает кого
боится и куда вернуться собирается.
И тут она совсем отличилась: меня по имени
отчеству назвала. Я чуть воздухом не поперхнулся. Вдохнул и выдохнуть не смог,
легкие начало жечь, кое-как выдохнул и рявкнул на нее. Сам не ожидал, что так
заденет. Все мое окружение и люди на работе знают, что меня надо называть только
по имени, даже мою фамилию мало кто упоминает и то только по необходимости, а
уж отчество и подавно все мое забыли. Не могу я быть причастным к той трясине,
откуда я выполз, даже вспоминать и слышать о своих родителях не хочу. Надо
сменить фамилию, взять бабушкину, и отчество дедово, давно хочу, но все руки не
доходят. А тут еще, тон ее нарочито подчеркивающий разницу в возрасте и
статусах. Совсем резануло. Не старый я, не старый. Наложилось все, и понимаю,
что так нельзя, девочка-дуреха, а сдержаться не мог. В машине ее заблокировал,
а сам попытался успокоиться. Стою ртом вдыхаю, как рыба, которую
выбросили на сушу. Протер лицо руками и пошел в салон. Ехали мы молча. Я не
стал ей говорить про сплетни, ненависть к ней, про таблетки, что не достались
ей. Зачем всю эту грязь знать? Судя по разговору злопыхательниц, она нечасто с
ними бывает, первый и надеюсь последний раз. Отдохнула, потанцевала, пусть
спать идет. Хорошие девочки в такой час должны в кровати быть. Ну, максимум в
кровати с классным мужиком, а если нет его, то в своей теплой, уютной
постельке.