Шерван на равнине вздымался все выше, задирая мягкую голову. В складках податливой полупрозрачной плоти темным сгустком выделялась фигура погонщика. Воины Дня остановились, выставили пики. Тут разом вспыхнули ослепительно-яркие огни на башнях, варвары бросили на огонь магическое топливо, к шервану устремились колонны белого, будто дневного, света. Лашман остановил кавалерию, рядом тихо застонал Чаглави, пораженный невиданным зрелищем.
Зверь пронзительно засипел, в ярком блеске волшебных лучей сырая плоть шервана задымилась, стала плавиться, проседать и разваливаться. Сила Ночи уступала дневному свету. Червь взметнулся из влажной земли, в стороны полетели ворохи мутной грязи, голова умирающего шервана раскачивалась на высоте двух человеческих ростов, наконечники пик Дневных раскачивались в такт, следуя конвульсиям зверя. Погонщик вывалился из шейных складок, скатился на землю, упал, вскочил, снова упал… приволакивая ногу, пополз от агонизирующего, исторгающего потоки мутной жидкости, шервана. Ночные из джейхурского гарнизона пустили в ход пращи. Твердые окатыши, прочеркнули серую ночь, разделенную столбами дневного света, и обрушились на Дневных. Варвары закричали, подняли окованные медью щиты. Несколько человек было сражено. Новый залп – твердые, будто камень, окатыши забарабанили по щитам. Шерван опал в лужу. Умирая, зверь выползал и выползал наружу. Лучи жгли и терзали тело ночного червя, но шерван уже был почти мертв, его голова испарилась, расплавилась в свете Дня, при помощи магии созданного варварами.
Снова взорвалась земля – еще один шерван прокопал тоннель навстречу Дневным. Этот был меньше первого, но сумел продвинуться дальше. Фонарщики на башнях заметили – лучи белого света рывком сместились, скрестились на мягкой округлой туше, показавшейся едва ли не под ногами Дневных. Червь стремительным броском преодолел оставшееся расстояние и рухнул на варваров. Те подняли оружие навстречу, пики пронзили податливое тело, но воины повалились, раздавленные огромной массой… Снова зашипела, сгорая, плоть, шерван заметался, от невыносимой боли выворачивая тело, скручиваясь в кольцо и стремительно распрямляясь. Еще несколько Дневных попали под удар и упали, смятые, опутанные губчатой сырой плотью. Червь дергался все медленней, Дневные подскакивали, кололи пиками и проворно отбегали. Погонщик был убит почти сразу, да и червь вскоре ослаб. Ночные снова засыпали снарядами расстроенные ряды противника. Фонарщик развернул колдовское зеркало полированной меди и повел лучом вдоль рядов пращников, чтобы ослепить и сбить с прицела… Ночные попятились, разбегаясь в стороны – вправо и влево. Земля затряслась под ногами сражающихся – из глубин поднимался гигантский червь, великий шерван Джейхура.