-Олежка, помни: ты – хозяин положения, - продолжал вещать голос,
- поэтому личико кирпичиком и тупо делай свое дело. Я буду
подсказывать.
-Угу, - буркнул я, приближаясь к входу в
VIP-зону.
Охранники передо мной дружно отступили в стороны и я, изобразив
на лице деловитую озабоченность, вступил в совершенно другой мир.
Здесь все было иначе – мягкий ворс ковра под ногами, манящие пухлые
кресла, столики с напитками… и люди, в реальности существования
которых я иногда даже сомневался.
Министр культуры, министр здравоохранения, известный режиссер,
оперная певица, киноактер… Было немного не по себе оттого, что они
при моем приближении подбирали ноги и подвигались, чтобы меня
пропустить. Меня!!! А я старался не обращать на них внимания. Очень
старался.
Юлия сидела в кресле, запрокинув назад голову, и тяжело дышала.
Володя стоял рядом с ней, положив руку на ее плечо.
-Что случилось? – спросил я, опускаясь на корточки возле нее.
Мое появление не осталось незамеченным и фотовспышки засверкали с
удвоенной энергией.
-Даже не знаю, - а вот голос был знакомый – бархатный и
глубокий, хотя чувствовалось, что каждое слово давалось девушке с
трудом. Если бы я не знал всей подноготной, то обязательно купился
бы на ее игру, - голова вдруг закружилась, в глазах потемнело…
говорят, что я даже ненадолго отрубилась.
-Встань так, чтобы оказаться между ней и Перфектом! –
инструктировал меня наушник, - ты должен иметь возможность, если
потребуется, схватить ее и оттолкнуть в сторону. Сидя на корточках,
ты этого сделать не сможешь. Вставай, наклонись над ней и проверь
пульс.
Меня совершенно не радовала перспектива выступать в роли живого
щита между Юлией и ее потенциальным убийцей, но я не мог позволить
себе препираться со своим собеседником. В крайнем случае, я мог
игнорировать его указания, но… ладно, в другой раз. Я встал рядом с
ней и взял ее тонкую руку за запястье. Мою спину жгли любопытные
взгляды окружающих. Втайне я немного опасался, что вживую, как это
часто случается со звездами, чей облик на 90% состоит из грима,
Юлия окажется натуральной страхолюдиной, но ошибся. Вблизи ее лицо,
действительно, выглядело совсем не так, как на телеэкране. Видимо,
верно, что в критических ситуациях наружу проступает истинное лицо
человека. Вопреки ожиданиям, она оказалась не бесчувственной
куклой, а наоборот, куда более живой. На ее щеках горел румянец, а
лоб покрыли крохотные бусинки пота. В считанных сантиметрах от
моего лица в такт тяжелому дыханию вздымалась ее грудь, столь
любимая вездесущими папарацци.