Я уронила лицо в ладони и Айдис накрыла их теплыми руками, медленно отнимая, заставляя смотреть ей в глаза.
— Только ему решать с кем делить постель. Ты должна быть сильной, дорогая, просто мужчины все такие. Сегодня любят, а завтра нет.
Вновь из моих глаз хлынули слезы. Я пыталась заглушить их новой порцией скумы, но не получалось. Встала с кровати и подошла к окну, всматриваясь в сумеречное небо, что сулило скорый приход ночи. Прошло уже двое суток, а Кирона все нет. Теперь у меня нет магической силы, и он может убить меня на месте. Наказать за неподчинение или капризы. Я хорошо помнила его последний нарок перед отъездом. Не злить его глубоко любимую мать. Я и не злила. Я и не хотела никого злить. Я просто хотела жить счастливо. Жить с ним в гармонии и любви. Ради этого и вернулась. Снова совершила ошибку.
— Я не смогу, Айдис. Я не смогу делить его с другой. Я люблю его всей душой и сердцем. Я отдана ему полностью. Я растворилась в нем. Это равно смерти.
— Не надо так, милая. Он не стоит твоих слез. Хочешь, прямо сейчас отправимся в Силву к твоей матери?
— Спасибо, Айдис, я хочу увидеть мать, но не сейчас. Келеар уже спит. Завтра на рассвете, я бы с удовольствием поехала в Силву. Но что делать с Тулеком? Он нас не отпустит.
— Предоставь это мне. Если что, я возьму его на себя. Сама справишься с буртом?
— Думаю, да.
— Решено! Давай вернемся за стол, тебе надо поесть и выпить.
Я отошла от окна и присела на кровать. Посмотрела на шантаи и искренне произнесла:
— Прости меня за все и спасибо за поддержку.
— Не надо, Нирель, ты мне как дочь. Давай выпьем за нас, — подняла она кубок и я последовала ее примеру.
Раздался громкий стук барабанов, от которого встрепенулся Келеар. Я подбежала к окну и увидела в свете факелов, как Кирон идет по площади, а за ним семенит Раилда в прекрасном серебристом платье с короной на голове.
Переговоры с Аскорном затянулись на более долгий срок, чем я рассчитывал. На удивление он был любезен, хотя и уверял в том, что союз с Раилдой поставит окончательную точку во вражде империй, и мы вечно будем жить в мире. Умом я понимал, что он прав, осознавал, что подписанное соглашение является нерушимым и его нужно исполнить, но сердцем я чувствовал, что Нирель с этим не смирится. Я не мог ее предать. Больше всего на свете мне не хотелось ее огорчать. Я планировал счастливое будущее в красном замке с любимой женщиной и кроме нее мне никто не нужен.