Когда она закричала, он наконец позволил себе присоединиться к ней в оргазме, таком мощном, который потряс их обоих. София никогда еще не испытывала такого интимного единения с Ником.
Она уронила голову ему на грудь, переводя дыхание, а Ник поглаживал ее по волосам. Они лежали так очень долго, и казалось, что время замерло. София сказала себе, что ей пора уходить. Сегодня не та ночь, чтобы задерживаться надолго. Тем более что она чувствовала, как Ник отобрал у нее контроль над ситуацией.
Она встала с кровати, надела белье и платье, потом нашла в гостиной свои туфли. Ник повсюду сопровождал ее, молча наблюдая за ней. София вытащила последние шпильки из волос и провела по ним руками.
– Сожалеешь? – спросил Ник, когда она подошла к нему и встала напротив.
– Нет. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Никаких сожалений.
Она поспешила уйти раньше, чем разговор мог стать болезненным и неловким. Карлос ожидал Софию внизу, встретив ее радостной улыбкой. Она села на заднее сиденье машины, не в силах ответить на его улыбку.
Ее охватила мучительная боль. Она солгала Нику, возможно чтобы сохранить лицо. Потому что, если чувство, которое она в этот момент испытывала, являлось следствием того, что она позволила себе пойти на риск, такие риски ей не нужны. Она предпочтет душевную пустоту этой невыносимой боли.
После ухода Софии Ник, не в состоянии заснуть, натянул шорты и старенькую футболку и с фужером шампанского в руке расположился в гостиной.
Прекратить их отношения с Софией было правильным решением. Она уже начала привязываться к нему. Он отлично видел признаки этого. И возможно, он и так слишком долго тянул с разрывом. Может быть, из-за того, что София так отличалась от других его женщин. Сильная внешне и такая ранимая внутри… И вполне довольная тем, чтобы не усложнять их отношений. Но сегодня они тем не менее усложнились. Он причинил ей боль.
Он привык не доверять женщинам, с которыми встречался. И у него были для этого все основания. Женщины часто пытались использовать его в своих целях. В погоне за славой или за наживой. Чего стоила одна лишь Шарлотта, которая продала желтой прессе историю их похождений и едва не разрушила репутацию его семьи.
Но София была не такой. Он верил ей. И сейчас он просто был зол. Зол из-за того, что она первая решила разорвать их связь. Зол из-за того, что их отношения все еще казались ему удовлетворительными – по крайней мере, в области секса. Впервые в его жизни женщина сама проявила инициативу и прервала взаимно приятные отношения. Он не мог отрицать, что это задело его.