Криста быстрыми шагами взбежала на металлическую
сетку платформы, служившей здесь условно вторым этажом, и принялась
рыться в ящиках. Её ворчание доносилось сверху, и она явно
торопилась.
Я поискал глазами Вильяма, который теперь
рассматривал детали, разложенные на полу, но решил, что
поговорю с ним потом, если вообще нужно будет.
— Вот! — Криста пихнула мне в руки коробку, в
которой брякнули баллончики. — Я как раз хотела Нейтану показать! —
её глаза светились радостью.
— Надеюсь, я ничего не испорчу.
После этих слов во мне поселилось сомнение —
вдруг воспоминания о рисунках и проектах просто случайность и
сейчас я устрою девушке каляку-маляку?
— Да брось. Если что, я тебя остановлю! — она
подмигнула. — Я начала рисовать, когда видела Нейта в последний
раз... Где-то полгода назад, а может и больше. Я говорила ему, что
хочу нарисовать здесь, и мы договорились, что в следующий раз он
обязательно увидит уже картину.
Криста посмотрела на меня внимательно и как-то
тоскливо. Удивительно, насколько быстро меняется у неё
настроение.
Сейчас она выглядела ещё притягательней. Может,
попробовать перетянуть её внимание на себя? В конце концов, киборг
ей не муж, вернувшийся из ссылки.
— Не переживай ни за что и начинай, — Криста
протянула мне респиратор.
— Понял, — я улыбнулся, стянул с себя визор,
чтобы не «запшикать» его нечаянно и натянул маску.
Первая линия, очерчивающая небоскрёб, получилась
неуверенной, слегка толще, чем должна быть. Я перехватил
баллончик поудобнее и провёл вторую линию, которая уже была больше
похожа на то, что я себе представлял. Интересно, был ли я городским
уличным художником? Или, может, просто грёбаным вандалом, пишущим
«хуй» на каждом удобном заборе?
Линии получались всё увереннее. Я точно знал,
когда баллончик нужно отвести подальше от стены, когда наоборот. Я
точно понимал, какие нажатия на клапан делают цвет гуще, или линию
толще.
Я бросал взгляд на яркую нейтронную звезду с
распечатки, брал один баллончик, затем другой — уже точно
представляя, как сделать цвет правдоподобным. Это затягивало.
Гипнотизировало так, будто в голове звучал шаманский бубен, и над
этой самой головой разливается Северное Сияние, вспыхивая
изумрудным, жёлтым, белым...
Я стою в залитом светом кабинете с
панорамными окнами. За овальным столом сидят серьёзные тёти и дяди,
а