— Есть такое, — Слай кивнул. — А ты,
Ян, когда-нибудь ел шоколад?
Тот снова повернулся ко мне и
ухмыльнулся, сжимая в зубах сигарету. Неужели он запомнил? Хотя имя
он откуда бы узнал?
— Да не очкуй, мне Джо передал твои
данные, — его смешок прозвучал, как хрюканье.
— Ну ел, и что дальше? — не выдержал
я.
— Во-о-от! — Слай поднял палец вверх
и посмотрел куда-то в потолок. — Есть в жизни ценности, такие как
шоколад. Если не будете мне колупать мозги, я вас угощу.
— Несёшь какую-то хрень, — вздохнул
Нейтан. — Не проводники, а одни торчки вокруг.
— Я, кстати, тоже с вами в третий, —
Слай подмигнул. — Свои дела, да и просто интересно.
— Нет. Стоп. Зачем тебе с нами?
Хочешь слить информацию Джо? — Нейтан напрягся.
— Может, да, а может, и нет, — тот
снова пожал плечами.
— Джо знает, зачем я туда, и что это
работа от Эго. Что ему даст информация о самом деле?
— Понятия не имею, — ответил Слай. —
Да я не только из-за вас. Но ведь тебе нужна помощь с Кристиной,
правда? — в глазах Слая сверкнули огоньки. — Всё честно.
— Чёрт с тобой, — вздохнул
Нейтан.
— У вас это, пацан отъехал, — Слай
кивнул на бледного и поверхностно дышащего Вильяма.
— Дай нам место для отдыха и, если
есть медик, позови. Потом договорим, — Нейтан подхватил оба рюкзака
и пошёл в сторону коридора.
— Как скажешь, — Слай потушил
сигарету о стол и направился следом.
Нейтан куда-то ушёл, снова оставив
нас с Вильямом в душной комнатушке, где вентиляция только гудела,
имитируя бурную деятельность, воздух же оставался спёртым.
Условия здесь были похуже, чем в
убежище Джо, и обследовать коридоры и комнаты не хотелось. Видимо,
чем престижнее район, тем глубже приходится закапываться
паразитам.
Забегавший быстро медик — сухой
мужичок с огромными имплантированными линзами поверх глаз, не смог
ничего толком сказать о состоянии Вила, взял у пацана кровь, дал
какие-то обезболивающие таблетки и ускакал восвояси. Так ничего
путного и не выяснили, но состояние Вила всё же беспокоило.
— Хочу узнать, как мама, — лицо
пацана снова было грустным. — Я был неправ, я...
— Это не делает тебя плохим. Ты
ребёнок. В том, что ты творил есть и её вина.
Не хотелось читать пацану лекции, но
нельзя, чтобы он тащил на себе чувство вины, тем более, кажется,
ему до сих пор плохо от тех препаратов.
— Я не ребёнок, — Вил насупился. — И
не веди себя со мной так...