— Невозможно всегда плыть по течению
и отдаваться в руки обстоятельств, — дедушка кивнул. — Всегда
проще, когда кто-то даёт тебе готовое решение или ответ. Когда
что-то происходит вне твоего влияния, можно развести руками и
сказать: «Ну, от меня ничего не зависело. Я ничего не мог сделать,
всё случилось само». Но так не будет всегда. Золотце, бери жизнь в
свои руки. Просто помни, что ты не одна, пока мы живы.
— Спасибо, — Алиса почувствовала,
что стало немного легче, просто потому что смогла поделиться, хоть
так.
— Ещё кое-что, — заговорила бабушка.
— Не забывай, сколько всего стоило наше место в Конгломерате.
Сколько стоит твоё положение, наше состояние и всё остальное. Делая
что-то против системы, ты подставишь под удар всё. Просто помни об
этом.
Конечно. Конечно, она тоже была
права, и если сначала Алиса испугалась, что сделают с ней люди
сверху, за ошибку, за сокрытие информации, за нарушение протокола и
за то, что она никак не отреагировала на решение Владислава
отпустить Яна, не дождавшись данных анализа крови, то сейчас это
стало чем-то совсем другим — чувством, что она не хочет, чтобы Яна
несправедливо преследовали, чувством, что с системой безопасности
что-то не так, а история Фрейсона слишком мутная. Врёт тот, кто
говорит, что подобные решения принимаются по щелчку пальцев и что
встать по ту сторону установленной системы — легко.
Остаток вечера прошёл в разговорах
ни о чём — о повышении квалификации, о новостях медицины и о
каких-то сериалах, которые Алиса не смотрит. Тема выбора была
обоюдно замята, иначе тёплая встреча превратилась бы в тяжёлый и
неприятный разговор.
ID оповестил Алису короткой
вибрацией и в линзе она увидела сообщение от Яна, быстро ответила и
засобиралась домой — выйти в виртуальную реальность от бабушки с
дедушкой было невозможно, может быть, только она так думала, но
спрашивать не захотелось.
Несмотря на неприятный разговор
бабушка тепло с ней попрощалась, а дедушка вызвался проводить до
выхода с территории дома.
— Золотце, я хотел кое-что ещё
сказать, без нашей старой перечницы и поборницы правил, — дедушка
хохотнул.
— Деду-у-уль, как не стыдно? — Алиса
улыбнулась.
— Да, я любя. Так вот, в нашем мире
сложно жить, сложно «слушать сердце» — это правда. Но это не
значит, что нужно заглушить его голос насовсем и навсегда. Я рад,
что твоё сердце всё ещё умеет сомневаться и всё ещё хочет блага не
только для себя, — дедушка потрепал её по макушке, как в
детстве.