– Леди Бекинхолл, – очень тихо проскрежетал мистер Мейкпис. – Сожалею, что у нас нет для вас сахара, но я был бы крайне признателен, если б вы объяснились. Немедленно.
– Ой, ну хорошо. – Изабель вручила ему чашку с чаем и заговорила, наливая себе другую. – Женский комитет решил, что вам… э… не помешает взять несколько уроков светского этикета. На самом деле ничего особенного, – она небрежно взмахнула рукой, поудобнее устраиваясь в кресле с чашкой чая, – всего лишь пару-тройку…
– Нет.
– …занятий. – Изабель заморгала и вскинула брови. Губы мистера Мейкписа были плотно сжаты, что у любого другого мужчины означало бы полнейшую ярость. – Прошу прощения?
– Я сказал «нет». – Он поставил свой чай, не притронувшись к нему. – У меня нет ни малейшего желания тратить время на уроки светского этикета. Я весьма сожалею, но…
– Не похоже, что вы сожалеете, – заметила Изабель. – В сущности, вы вполне подтверждаете мои соображения, мистер Мейкпис. Вам доставляет удовольствие подавлять свои эмоции, однако вы не утруждаете себя тем, чтобы скрывать свое презрение к леди.
С минуту он просто смотрел на нее, полуприкрыв свои темные глаза, и она гадала, о чем он думает.
Затем он склонил голову набок.
– Мне очень жаль, если создалось впечатление, что я вас презираю, миледи. Клянусь честью, это не так – совсем напротив. Но я не вижу необходимости в ваших так называемых уроках светского этикета. Мое время и без того ограничено. Наверняка вы согласитесь, что мне целесообразнее заниматься делами приюта, чем учиться льстить аристократам.
– А если ваш приют и ваши средства к существованию зависят от лести этим аристократам?
Его прямые брови сошлись над переносицей.
– Что вы имеете в виду?
Изабель отпила чаю, хоть и горького без привычного сахара, и собралась с мыслями. Он человек упрямый, и если ей не удастся заставить его понять всю серьезность ситуации, то очень возможно, что мистер Мейкпис просто откажется от ее помощи. И потеряет место в приюте. Может, Уинтер Мейкпис и умеет прекрасно скрывать чувства, но Изабель знает, что приют очень важен для него. Кроме того, несправедливо, что он может лишиться дела своей семьи и своей жизни просто потому, что он человек угрюмый, суровый и довольно сухой.
Посему Изабель опустила чашку и послала мистеру Мейкпису свою самую ослепительную улыбку – ту, что заставляла не одного молодого щеголя спотыкаться о собственные ноги в бальных залах.