– Как смеете вы приказывать моим слугам? Вы в этом доме не хозяин и не господин. Лучше забудьте об этом, иначе я велю больше не впускать вас в мой дом.
– Это был мой план, и я посчитал, что смогу лучше изложить его. Почему вы так нервничаете?
Она недоверчиво посмотрела на него.
– Потому что вы не посоветовались со мной. Мне не нравится, что вы указываете моим слугам и… все остальное.
– Вам понравится, когда мой план сработает.
Такого несносного человека она еще не встречала.
– Не стану вас задерживать. У вас наверняка есть важные дела.
Белл не мог проигнорировать столь прямой намек.
– В самом деле, у меня и вправду есть кое-какие планы, но сначала мне бы хотелось дождаться пробуждения вашего сына. С другой стороны, это может занять слишком много времени. Где его комната? Я вытащу его из постели.
Лора сжала руки в кулаки.
– Вы этого не сделаете.
– В противном случае он проспит весь день и проснется к вечеру полный сил, чтобы гулять ночь напролет. Я бы этого не рекомендовал, поскольку шпионы Монтклифа не дремлют.
– Сядьте и не сходите с места, – Лора указала ему на кресло. – Я разбужу его.
Белл скрестил на груди руки.
– Я похож на собаку?
– У вас нет хвоста.
Резко повернувшись, она вышла из комнаты.
Белл с улыбкой проводил взглядом покачивание стройных бедер Лоры, пока она не исчезла из виду, затем прошелся по гостиной. Рядом с диваном стояла обычная корзинка с принадлежностями для шитья, которую можно было встретить у всех дам. Стены украшали картины с пасторальными сценами. На противоположной стене висел портрет пары с младенцем. Старомодный покрой одежды свидетельствовал о том, что портрет был написан много лет назад.
Белл повернулся к креслу и провел кончиками пальцев по висевшей на спинке шали. Беллу доставляло удовольствие ощущение роскошной мягкости бархата, гладкости шелка, но больше всего – нежности женской кожи. Он представил Лору лежащей на смятых простынях. Перед его мысленным взором возник образ длинноногой красавицы. Когда у него затвердело в паху, он решил направить мысли в другое русло.
Он пересек комнату и с восхищением погладил полированную поверхность столика из красного дерева для игр. Белл изучил шахматную доску и отодвинул ее, под ней оказалась доска для игры в триктрак. При виде шашек он вспомнил, как играл с отцом летними вечерами, когда был в возрасте Джастина.