– А теперь объясню, как я на это вышел, и почему именно изнасилование, а не банальная тяга к незащищенному сексу.
Лазарь расхаживал перед мольбертом с видом университетского лектора, читающего на излюбленную тему. Бутерброды давно остыли и заветрились, но он все равно с удовольствием прикончил еще два.
– Ты, Дара, была отчасти права. Когда мы заговорили о силиконовой груди, я вдруг вспомнил об одной интересной особенности инсона Яники, которой раньше не придавал значения. За все время, что пробыл там, я видел много прокаженных – и ни одной женщины. Ни одной! Я бы заметил, уж поверьте, учитывая их хроническую аллергию на одежду. В этом есть что-то симптоматичное, вам не кажется? Тогда-то у меня и появилось первое подозрение. Разгадка где-то рядом, у нас под носом, но мы не видим ее, потому что в исходные данные вкралась ошибка. И говоря «мы», я обобщаю для бонтона. – С этими словами Лазарь издевательски подмигнул Сенсору.
Щеки лучшего друга вспыхнули, как пара сигнальных ракет.
– Когда мы обсуждали список порноизбранного Малого («Пошел на фиг, Лазарь!»), я вспомнил разговор с Матвеем. Тот нашел в истории посещений заметку о нейролептиках и сразу обвинил меня в несанкционированном взломе. На что я, шутки ради, предложил повнимательней приглядеться к Айме. Кстати, если бы не наша Павла Морозова, может, он бы так и поступил? – Теперь дружеского подмигивания удостоилась Дара.
– Это несмешная шутка.
– Матвей тоже не оценил. И пригрозил, что в следующий раз, – Лазарь на секунду задумался, – наверное, это он и был… так вот, в следующий раз мне самому понадобятся таблетки, да не простые, а противозачаточные! С чего вдруг такая экзотическая ассоциация? Если исключить гомосексуальный подтекст, а я надеюсь на лучшее, напрашивается один вывод. Название нашего нейролептика созвучно с названием другого препарата, назначение которого хорошо известно Матвею. «Ригевидон» – он знал о нем! И информацию нашел не где-нибудь, а непременно в Интернете. Думаю, Айма искала сведения о препарате в сети, а он случайно наткнулся. Когда речь зашла о «рисперидоне», Матвей вспомнил о противозачаточных – отсюда и эта пошлая ассоциация.
Лазарь остановился и вопросительно посмотрел на Дару:
– Как думаешь, тот факт, что Айма регулярно травит себя этой гадостью, можно считать еще одним секретом Матвея, отныне известным мне?